«Народ говорит: фак „Арма“»: Как Zuluwarrior принесли британскую культуру окраин в московские клубы

Про новый восход грайма говорить можно долго, и, несмотря на смешки тех, кто по тем или иным причинам игнорирует жанр, подтверждения этому продолжают прибывать. Из совсем недавних — в Лондоне, родине грайма, на одну сцену со Скептой, во многом ставшим лицом возрождения жанра, под визг толпы вышел канадец Дрейк — музыкант с потрясающей способностью балансировать между статусом поп-иконы и серьёзного рэпера, готового окунуть оппонента в грязь резким дисс-треком. Вскоре после выступления Дрейк намекнул, что его подписали на лейбл Boy Better Know — цитадель лондонского грайма. К слову, в ту ночь он даже не смог дочитать свой куплет из «Jumpman» — уж слишком буйно аудитория отреагировала на зарождение новой коалиции. 

Примерно в то же время Скепта выпустил новый клип, в котором несколько эмси зависают с красотками в залитом неоновыми красками бассейне, отделанном в стиле неоклассицизма, а сам Скепта рассказывает про свою банду, которая одевается лучше всех — то есть носит спортивные костюмы. В общем, всё как обычно, но припев достаётся американцу A$AP Nast и откровенно копирует вирусный «Hotline Bling» того же Дрейка, а бит замедляется до скорости хип-хопа — для ветерана грайма такие перемены сложно не назвать радикальными. 

Текст: Степан Нилов 

Фото: Ваня Анисимов

Ощущаются ли эти перемены в Москве? Очередная вечеринка столичного сообщества Zuluwarrior, пропагандирующего грайм, бейслайн, гэридж и другие жанры, так или иначе мутирующие из довольно размытого определения «британская электроника», расположилась в особняке на Мясницкой и явно вдохновлена эстетикой клипа Скепты — по мраморной лестнице клуба «Архив» среди женщин на высоких каблуках и надушенных мужчин в распахнутых рубахах, не спешащих оставлять комнату с караоке, начинают бегать ребята все в тех же спортивных костюмах, 95-х «эйрмаксах» и кепках Ralph Lauren. До этого на вечеринку «Зулу» я ходил несколько месяцев назад, в декабре — тогда все происходило в куда более компактном и скромном, скорее студенческом баре «Лисица». С тех пор столичные грайм-энтузиасты захватывали «Смену», «Конструктор», «Дич» и другие стратегически важные точки на московской клубной карте, о чём отчитались в своих же треках:

Оказалось, что московская молодёжь готова напрямую сравнить свой стиль жизни с британским, засвечивая камеры рефлективными кроссовками и патчами Stone Island, на которые они, видимо, готовы откладывать деньги даже в кризисные времена. 

«Сейчас мы подключаем к движухе ребят со своим весом и аудиторией, мы создали, хоть и пока только в зачатке, это мощное комьюнити андерграундной музыки, которое бы доносило до людей тот стиль, о котором они не знали, а даже если знали, то очень мало», — рассказывает Чернов про коллабораторов сообщества. Действительно, несмотря на безусловный уклон в сторону британской культуры, в том числе и околофутбольной (само название «Зулу» — недвусмысленная отсылка к одноимённой мультиэтнической группировке фанатов из Бирмингема), движению удалось совместить в себе, казалось бы, совершенно отдалённые друг от друга части российской музыкальной сцены: вышеупомянутый Windows 95 дружит с крупным столичном бейс-лейблом Hyperboloid, сооснователь которого, Сергей Сабуров, тоже приехал на эту вечеринку в «Архив». Другие видные союзники «Зулу» — рэпер Кримз, подписант лейбла Слима из группы «Центр», перемещающийся между Сан-Хосе, Сан-Франциско, Москвой и Уфой, «Жить вредно», московский диджей и бейслайн-продюсер, дружбу которого с Гошей Рубчинским недавно отметил британский Dazed, и джангл-эмси «Фолкпро», известный, прежде всего, по треку «Запрети мне носить Stone Island».

Ожидая своего выступления, Кримз рассказывает, что он уже около десяти лет знаком с Неймером, развивая культуру граффити и футбола, а грайм слушал всё детство. «Когда появился такой плацдарм, я точно был к месту, — рассказывает рэпер. — Сейчас, если говорить о массовости, то да, это докатилось до Москвы. Но мы хотим не просто ставить музыку, а нести целую культуру — для нас это реальный образ жизни, который отлично ложится на российские реалии. Это не романтика, и я ни в коем случае не пытаюсь драматизировать, но российская и британская уличная жизнь действительно коррелируют друг с другом». 

Лёгкость, с которой «Зулу» транслируют стиль субкультур, зачавшихся на окраинах британских городов — английские грайм-эмси называют такие места blocks или endz, — не может не удивлять. Разве что социальная агрессия в текстах угрюмых темнокожих ребят в чёрных спортивных костюмах и с питбулями на привязи, зависающих рядом с местным спортивным магазином JD Sports или даже в ультратестороновом клипе Tempa T, отдельно считывается напрямую. В контексте же «Зулу» она, скорее, становится трудностью перевода — проблема расового неравенства и стигматизации рабочего класса в Москве носит явно другой характер. Так или иначе в стремительно набирающем популярность паблике сообщества регулярно используется соответствующий сленг («мандем», «роадман», «рудбой»), который оседает на афишах, анонсах новых миксов, в лексиконе регулярных посетителей и музыкантов. Оказалось, что московская молодёжь готова напрямую сравнить, а точнее, ассоциировать свой стиль жизни с британским, засвечивая камеры рефлективными кроссовками и патчами Stone Island, на которые они, видимо, готовы откладывать деньги даже в кризисные времена. Артём Чернов уверен, что это считывается именно благодаря идентичности среды обитания: «Это культура окраин, а у нас почти вся молодёжь родилась, выросла и была воспитана в спальных районах». 

Для того чтобы расследовать эту связь глубже, я снова обращаюсь к «Жить вредно», вспоминая его бейслайн-ремикс на песню «Cosa Nostra» российского певца Мистера Кредо, какое-то время записывавшегося в интересном жанре «техно-шансон»: «В своем творчестве я стараюсь затрагивать всю UK-андерграунд-сцену, но всё равно в итоге это проходит через призму человека, который родился и вырос в Москве. Для меня эта призма заключается в менталитете: одни и те же звуки и вайбы воспринимаются по-разному в зависимости от того, где ты вырос, как воспитан — это и делает нас уникальными. То есть для меня русская призма заключается в том, что вся эта бытовуха очень влияет на тебя. Она делает тебя не то что злее, она делает тебя русским — это не то чтобы социальная агрессия, скорее, несогласие... Ребята, на которых влияют улица и дурные кампании, попадают в эту систему — фактически это режим выживания».

«О, можно с вами за музло поговорить?» — на блестящий диван к нам подсаживается улыбчивый паренёк в туго натянутой на лоб кепке и представляется Zuper, сооснователем паблика «Бирмингемово», исследующего параллели между жизнью российской и британской молодёжи рабочего класса.

«Житёк [Никита «Жить вредно»] всё очень клёво обыгрывает с воровской темой. Он добавляет русского духа, в этом есть философия. Фишка в том, что русских прёт чисто ниггерская тема, это очень интересно. То есть мы вроде бы более-менее европеизированный народ, но в то же время в нас есть что-то дикое — мы всё-таки Евразия. Например, за солнечную ямайскую музыку больше всего у нас шарят там, где холодно, на Урале, в Сибири — это такой антагонизм. Всё это оттого, что там очень жёстко живётся — молодёжь изворачивается», — продолжает он свою теорию, снова намекая на сходства культур. Из примеров Zuper называет уральский грайм и бейслан-лейбл Russian Massive Crew, записывающий совместные релизы с шеффилдским Basscrime.

Несмотря на неперебиваемый энтузиазм публики, сложно не заметить, что «Арма», проходящая в ту же ночь, всё-таки начала оттягивать её часть — зал начинает пустеть, но «мандем» и, соответственно «гялдем» сбивается всё плотнее и плотнее к сцене — видно, что остаются в основном люди, так или иначе связанные с самим сообществом. «Мне всё-таки кажется, что эта музыка скоро сдвинет всё техно, то, что сейчас происходит в музыке московских клубов, — это всё временно и пройдет, — делится впечатлениями Даша, регулярный слушатель «Зулу». — Хотя в основном все тусовщики выросли на электронной музыке, а грайм и выходящая из хип-хопа музыка таким людям чужда. То есть это придёт, но не сейчас». Майя и Варя — другие завсегдатаи вечеринок «Зулу» — даже жалуются, что их любимое движение становится более популярным: «Приходит куча народу, которые не разбираются в музыке, которым нужна одежда, какая-то тусовка. При этом они ни в чём не разбираются и портят атмосферу. Это уже мейнстрим».

Когда я заканчивал статью, стало известно, что у «Зулу» уже запланировано как минимум несколько вечеринок, часть из них пройдёт уже за пределами ставшей комфортной для сообщества столицы — в эти выходные «Зулу» играют в Казани, а в апреле доберутся и до Петербурга. Параллельно движется и оригинальная сцена — крёстный отец грайма Уайли, который так и не доехал до «Конструктора», анонсировал новый альбом с до неприличия прямолинейным названием «Godfather», Скепта пообещал дропнуть долгожданную пластинку «Konichiwa» уже на следующей неделе, Стормзи читает лекции в Оскфордском университете. Значит это всё как минимум одну вещь: имея «Зулу» в качестве амбассадоров, московские (и российские) клубы продолжат пульсировать в ритме 140 ударов в минуту.