Нам уже доводилось публиковать клип, снятый без какого-либо участия автора музыки, но в этот раз всё ещё круче: ребята сняли видео на трек почти четырёхлетней давности, так и не сумев выйти на связь с тем, кто его записал.

«Творожное озеро» — редкий, в общем, пример российского чиллвейва, последние концерты датируются весной 2013 года. Это не смутило Алексея Курбатова, который давно задумал визуализировать трек «Южные волны». Восьмимиллиметровая плёнка, постсоветская нега, чайки — если русский чиллвейв и заслужил свой визуальный гимн, то именно такой. Впрочем, приметы скорой бури в клип тоже попали.

 

Алексей Курбатов

оператор

Я помню, как очень давно, на заре YouTube, я несколько раз натыкался на found-footage-видео, снятые каким-нибудь отцом семейства в 1970-е годы где-нибудь на окраине Миннеаполиса на восьмимиллиметровую плёнку. Это всё имело какой-то очень странный эффект, это было интереснее любого блокбастера, круче, чем магия, какие-то вспышки случайных нажатий кнопки, нелепая любительская съёмка, короткие кадры, абсолютно наивный и честный взгляд личного дневника.

Когда вышел трек «Творожного озера» «Южные волны» (кажется, в 2011–2012 году), у меня было чувство, что просто обязан к нему выйти какой-то такой клип — собранный будто из чьей-то личной любительской съёмки. Ностальгия, зернистая узкая восьмимиллиметровая плёнка, наивный взгляд путешественника, какие-то наслаждения красивыми видами или просто проявлениями жизни, личные дневниковые кадры, которые сняты для домашнего просмотра или вообще просто для себя.

Но чтобы при этом произошёл какой-то разворот, чтобы в материале проступало что-то большее, чем просто тревел, чтобы была какая-то щемящая тоска — по прошлому, а может, и по наступающему будущему. Но тогда ничего подобного снято не было, и это осталось незавершённым гештальтом. Спустя какое-то время я из фотографии перешёл в кино, поступил в МШНК на оператора, и в мае этого года пришло время гештальт закрывать. Очень долго я искал «Творожное озеро», но проекта уже не существует, паблик закрыт, почта неактивна, а Саша занимается другой музыкой, и непонятно, как его найти вообще. Я нашёл почту, но ответа не было, связывался с авторами двух интервью, но тоже безрезультатно. Но ощущение, что я должен это снять, не пропадало. Какое-то время я провёл на форумах, выясняя особенности этих старых любительских узкоплёночных форматов, 8 миллиметров, Super 8, искал тех, кто может такую плёнку проявить, и как её потом оцифровать.

Плёнку я заказывал из Нью-Йорка, а проявляли мне её просто дома, в ванной, все 75 метров. Сажевый слой плохо отмылся — поэтому она вся в белых мухах. Все кадры сняты в Крыму, и это добавляет изображению дополнительных смысловых слоёв. Монтаж делал мой друг Саша Павлов, и только благодаря ему все кадры, сочетаясь, создают более сложные ощущения. В этом полотне и соседство туриста, снимающего мирную жизнь с попадающей в кадр военщиной, и герой-оператор, который вместе с одинокими «наблюдателями» на берегу моря завидует бесконечному полёту птиц. И Сталин, присматривающий за юной порослью в голубом берете и камуфляже.

   

Александр Павлов

режиссер монтажа

По сути дела, мы постарались отрефлексировать всё, что происходило и происходит сейчас в нашем мире (на его маленьком островке длиною в Крым). Опустошённость, бравада, смелость, свобода, сила, борьба — всё это смело можно отнести к нашей жизни. Но невозможно показывать это напрямую или игнорировать тот факт, например, что жизнь-то прекрасна вообще. Поэтому хотелось быть максимально нежными с этой реальностью, в первую очередь видеть в ней красоту, малости, от которых жить хочется, но при этом чтобы эта тонкая реальность натягивалась так, что обнажила бы, проявила ту тоску и тот страх, который мы испытываем.

В майские праздники Лёша улетел в Крым снимать. На тот момент мы с ним достигли понимания, в каком ключе и в какую сторону мы метим, но я совершенно не знал, что он привезёт, что увидит, что почувствует, что откроется ему в этом путешествии. Мне оставалось лишь ждать. Никто из нас не знал, какой результат получится после проявки плёнки. Это сложнопрограммируемый процесс. Сначала ты снимаешь на плёнку и надеешься, что всё правильно сделал, потом её проявляют и наконец сканируют. Я всегда отношусь с трепетом к процессу монтажа. Это действительно магия и сотворение руками чего-то настоящего и живого. Это некий живой организм, который дышит и способен передать настроение, чувства и эмоции, но исключительно при правильном обращении с материалом. Именно эту аккуратную задачу решает режиссёр монтажа.

Всё снято в мае 2015 года. Это не 1960-е годы. Это происходит именно сейчас, стоит только посмотреть чуть внимательнее, быть более критичным, подвергнуть сомнению слова и постараться чувствовать кожей и нутром реальность. Я с трудом могу описать всё словами, но я постарался дать возможность почувствовать.

Меня сильно пугает происходящее, что в нашем мире возможны такие сочетания. Мальчик, который уверенно и решительно марширует. Почему он это делает? Куда его это приведёт? Понимает ли он всю суть происходящего или он понимает только то, что ему объяснили родители? Серые люди, которые нежно и аккуратно плывут вдоль реки, лузгая семечки. Сталин, который смотрит на ветерана, собирающего цветы в охапки. Молодой парень в военной одежде, который находится среди всего происходящего. Куда он пойдёт? Что выберет? Он находится в коридоре, в котором сложно выбрать что-то иное. Женщины, которые поют на лавочке без своих мужей. Опустошение и потерянность постсоветского пространства. Возможно, только птицы могут унять эту боль и дать ответы на поставленные вопросы.