Летчик-испытатель: Как я сорвался в штопор

В рубрике «По газам!» режиссер-документалист, фотограф и путешественник Петр Тимофеев ездит на MINI Countryman по Москве и окрестностям и рассказывает, где искать приключений на свою горячую голову. В прошлый раз Петр стрелял из лука в центре Москвы, а на этой неделе отправился на подмосковный аэродром Пахомово.

Я никогда не прыгал с парашютом, не летал на дельтаплане — воздух как стихия мною не очень изучен, разве что на уровне управления кайтом и полетов в качестве пассажира на далекие расстояния. Меня давно интересует вингсьют, но ясно, что подобные проделки — не для новичков, поэтому я решил начать освоение воздушного пространства с полета на планере.

Точка взлета — аэродром Пахомово в 134 км от Москвы по Каширскому шоссе. Мы въехали на красивое поле, уставленное цветными самолетиками и планерами. Кто-то ковыряется в моторе желтого кукурузника, кто-то в клубах сизого дыма заводит полуразобранный аппарат, тут же группа парашютистов проходит свой первый инструктаж. Мне разрешили самому отбуксировать планер на взлетно-посадочную полосу. Он оказался довольно легким: вдвоем его можно спокойно разворачивать и немного двигать. Мы прицепили планер тросом к машине, и я легко оттащил его на место старта.

Планер

Безмоторный летательный аппарат, которым учатся управлять начинающие пилоты. Используя восходящие воздушные потоки, планер может пролететь до нескольких тысяч километров.

После краткого инструктажа «что-надо-успеть-сделать-за-несколько-секунд-в-экстренной-ситуации» я проник в тесную капсулу — кабину планера. Сзади второе кресло для пилота-инструктора Андрея. Он ввел меня в курс дела, показав приборную доску с карандашными надписями. Удивил руль: конкретная такая металлическая палка, торчащая между моих ног. Все на каких-то задвижках, щеколдах и веревочках. По словам Андрея, аппарат был сконструирован в 1980-х и до сих пор считается надежной и проверенной машиной. ОК.

В воздух нас поднял желтый тарахтящий самолет с пропеллером как из фильмов про контрабандистов. На высоте 1 200 метров он отстрелил трос — и мы стали планировать. Не успел я привыкнуть к новой точке зрения на подмосковные поля и поселки, Андрей предложил немного побезобразничать — и не дожидаясь моего ответа резко обрушил наш планер вниз. Оказывается, вот что называется «штопор»: скриншот стремительно приближающейся земли останется в моей голове навсегда. Теперь я понимаю, как выглядят катастрофы за пару секунд до и что примерно испытывают участники процесса.

Теперь я понимаю, как выглядят катастрофы за пару секунд до и что примерно испытывают участники процесса

Затем Андрей динамично вырулил из падения и сообщил: «А теперь — невесомость, опппа!» Потом покрутил по разным осям, приговаривая: «Ну попробуй, попробуй, поподнимай руки, видишь, как тяжело? Вот, вот, а?». И тут откуда ни возьмись рядом появляются два юрких серебристых самолета со странными логотипами на бортах. Они с дикими ревом начинают методично нас расстреливать. С диким ужасом я слышу, как лопается обшивка нашего планера, у нас загорается хвост, стекло капсулы покрывается сеткой трещин и распадается на части. Раненый Андрей истекает кровью и шепчет: «Бросай меня, парень, катапультируйся!». У нашего, уже родного мне планера с треском отваливается крыло, и мы начинаем свое стремительное и теперь уже бесповоротное падение. В этот момент я хватаюсь за скрюченные лапы пролетающего мимо голубя, он выдирает меня из заклинившего кресла, и с секретным кейсом и парашютом я спасаюсь от неминуемой гибели. Андрей же падает на землю, где геройски погибает, разорванный на мелкие части. Но память о нем не будет забыта: в секретных мастерских ученые уже корпят над его титановым клоном Андро.

Раненый Андрей истекает кровью и шепчет: «Бросай меня, парень, катапультируйся!»

В общем, если не считать этих незатейливых вестибулярных трюков, которые как ни крути сделают ваше лицо бледным, полет не отличается ничем от полета в обычном самолете с поглядыванием в окошко. Можно даже прихватить с собой что-нибудь почитать. Андрей объяснил, как работает палка-руль между моих ног, и я взял управление на себя. Это оказалось не особо сложно, но уже хотелось на родную землю — попить сладкого чаю, обняться с друзьями, зарыться в траву. Я покрутился туда-сюда, сделал несколько дуг, затем Андрей вновь взял управление, и мы мягко сели на изъезженное шасси поле.

Аэродром Пахомово — отличное место, чтобы провести там целый день, есть даже стеклянная столовка с комплексным обедом. Облагороженная летчиками природа. Рассвет эры авиации. Романтика! Того и гляди из-за пропеллера полуразобранного кукурузника или трогательной березки подмигнет Индиана Джонс с хлыстом. Я бы заехал сюда еще разок, может, прыгнул бы с парашютом. На обратном пути я поймал себя на мысли, что обгонять тачки на Каширке под раскаленный ломаный ритм по пути на аэродром было куда занимательнее, чем выписывать дуги на серебряной безмоторной птице.

Романтика! Того и гляди из-за пропеллера полуразобранного кукурузника или трогательной березки подмигнет Индиана Джонс с хлыстом