Герои
Даровая экономика: Зачем петербургские анархисты организуют бесплатные ярмарки
Фримаркет — это ярмарка, на которой никто ничего не продаёт. Участники приносят вещи, которые им не нужны, и забирают приглянувшиеся чужие. Цель мероприятия, как говорят его основатели в Петербурге, — изменить взгляд на природу вещей и экономических отношений в современном мире. Среди главных правил: никаких испорченных предметов, никакой торговли, все принесённые вещи должны быть в хорошем состоянии. FURFUR встретился с членами команды фримаркета в Петербурге Сергеем Кагермазовым и Юрием Чернозориным и поговорил с ними о том, зачем они этим занимаются и при чём тут анархизм.
Текст: Михаил Шубин
Обезображенные капитализмом и российской нищетой люди ведут себя так ужасно: дерутся за вещи, забирают одежду баулами — такое было на всех наших мероприятиях.
Идея появилась около пять или шесть лет назад. На тот момент реализовывалось много инициатив: «Еда вместо бомб», кто-то ****** [бил] бонов, кто-то занимался профсоюзом. Всё было занято, а нам хотелось чего-то ещё. Я помню, что прочитал в «Википедии» о таком мероприятии, как фримаркет, и подумал: почему бы не сделать это здесь, в Приморском районе?
Первый фримаркет мы организовали в Мартыновском сквере. Следующим ключевым моментом стало открытие Veganclub. Я пришёл помогать ребятам его строить, а потом предложил провести ярмарку уже у них. Veganclub — это клуб, который решили сделать ребята в 2010 году, чтобы он был именно веганский и по стрейт-эджу. Нашёлся человек, который вложил туда начальный капитал, но в основном всё делали своими руками. Там нельзя было курить, нельзя было пить. Можно было приходить пьяным, обдолбанным, но там было запрещено этим заниматься. В клубе был исключительно веганский бар. В Veganclub проходили всякого рода концерты, лекции, кинопоказы и инициативы — и в том числе и фримаркет. Уникальное место, но всё, что там происходило, не могло понравиться силам зла. Через полтора года клуб закрыли. По факту им повысили аренду, но на самом деле его закрыли мусора — надавили на арендаторов.
Там же я познакомился с новыми людьми, и вся тема стала шириться. У нас на районе было не такое большое сообщество людей с одинаковыми взглядами. Более-менее активно всё начало развиваться именно с Veganclub, потому что в его жизни тоже участвовали ребята с либертарианскими и анархическими взглядами. Нам стало интересно провести фримаркет в городском масштабе, а не замыкаться на уровне сквера или какого-то клуба.
Был большой фримаркет на Пушкинской, 10. Ещё одно знаковое место для петербуржских говнарей: считается, что там был первый сквот города. Он существовал ещё до развала Совка, а появился в перестройку. Это гигантский дом с кучей коммуналок, где жили художники. Сейчас там уже никто не живёт. Сделаны сплошные галереи современного искусства.
Мы всем писали: «Мы не хотим никаких денег, мы хотим провести крутое мероприятие, у вас есть помещение, но к вам никто не ходит. Вы отстой, а мы клёвые». И так нас позвали в кафе ГЭЗ-21, Галерея экспериментального звука. Ты заходишь в узенький дворик, поднимаешься по узенькой лестнице на маленький чердачок, и там играют всякий музыкальный авангард. Туда мы и вписались.
Фримаркет прошёл феноменально, пришло много народу. Начались неимоверные давки, люди начали устраивать фримаркет не наверху, а внизу. Там такие балкончики, ты смотришь вниз с мансарды — а там фримаркет. Ты его не организовывал, ты его не делал, там просто люди между собой обмениваются. Потому что за время существования проекта в Питере люди уже поняли простые правила, которые постоянно повторялись на стене. Появилось какое-то своё ядро, которое ходит на фримаркет. И люди начали делать фримаркет внизу: «Да, вот не будем туда подниматься, будем меняться прямо здесь».
Администрация «Пушкинской-10», которая раньше была против власти, а теперь стала конформистской, сказала: «Либо вы сворачиваете это все сейчас, либо мы закрываем это кафе и ничего здесь больше не будет». Тогда мы спустились вниз с криками «Ребята, ребята, всё заканчивается здесь. Но мы с вами идём дальше!». Там неподалёку есть сквер — Сангальский сад. И у нас получилась маленькая такая демонстрация, которая с тряпками-вещами прошла по всему Лиговскому. Это было круто, мы тогда ещё раз убедились, что делаем такую нужную людям вещь. И что было самое для меня важное и любопытное — что люди действительно хотят обмениваться вещами, они не хотят торговать и понимают: если вещь не нужна, то можно просто отдать её другому.
Точки проведения, как правило, менялись. Чтобы не наскучивало и чтобы охватить больше мест. На самом деле за эти пять с половиной лет мы познакомились с очень многими людьми, принесли благую весть анархизма людям. Люди проникались, у них рушились стереотипы.
Отдельная тема наших мероприятий — воспитание людей. В нашей команде все считают, что капитализм портит человека. Жажда халявы возникает оттого, что существует искусственный дефицит при избытке всего. Поэтому обезображенные капитализмом и российской нищетой люди ведут себя так ужасно: дерутся за вещи, забирают одежду баулами — такое было на всех наших мероприятиях.
Мне лично хотелось сделать что-то полезное для анархического движения Петербурга. А что я могу сделать? Либо вписаться в движуху, либо её создать.
Но самым успешным был фримаркет на Новой Голландии. Там мы проводили его несколько раз подряд ещё в докризисные времена. Я имею в виду не финансовый кризис, конечно, а кризис проекта. Он произошёл по целому ряду причин. С одной стороны, мы развивались, шли на городской уровень, повышалась ответственность. Если в сквере мы валялись на траве и болтали, а всё шло само собой, то на больших площадках всё нужно было контролировать. Ответственность растёт, но денег нет, чтобы хоть как-то компенсировать все наши муки. Мы все далеко не из среднего класса, и ни у кого из нас нет серьёзного дохода. Пять лет мы занимались этим некоммерческим проектом, поэтому совершенно нормально, что в какой-то момент мы выгорели. Недавно всё-таки прошло несколько фримаркетов, но они были закрытые. Больше для своих. На 100–200 человек. И очень много фримаркетов стали делать другие люди. Это тоже фактор, из-за которого мы расслабились и подумали: «Ну ладно, инициатива перенята, делают другие, и это, в принципе, здорово».
Изначально первый фримаркет делала девушка из благотворительного магазина «Спасибо» лет десять назад, но он был никак политически не окрашен. «Спасибо» — это магазины, вся прибыль которых идёт на благотворительность плюс на покрытие издержек. Потом были маленькие нерегулярные фримаркеты, затем уже наш регулярный. Уже после в России возникло около 20 фримаркетов. Нам даже многие писали, просили совета. В Питере мы были самые крупные. Каждый фримаркет посещало по несколько тысяч человек. А на Новой Голландии к нам пришли все десять тысяч.
После мероприятия оставалось по несколько центнеров вещей. И это целая история. Найти помещение, решить логистическую проблему. Если эти вещи не увезти в один день, то надо договориться с помещением, чтобы они там похранились какое-то время и потом их вывезли. Вещи, которые оставались после фримаркета, мы изначально отвозили в «Ночлежку», а потом в магазин «Спасибо». Кроме того, в Санкт-Петербурге есть крутой проект «Перемолка». Мужик собирает шмотки по всему городу. Он их перемалывает где-то на заводском оборудовании, и всё это потом идёт на ворс линолеума. Такая вторичная переработка вещей. Мы с ним также кооперировались, сдавали ему эти вещи.
У нас есть девиз такой, хотя и не мы его придумали: «Взаимопомощь, а не благотворительность». Мы всегда говорили, что мы не благодетели, мы просто предлагаем посмотреть. Посмотреть, что на самом деле делает капитализм. Мы не политические активисты, мы не говорим: проголосуйте за нас, мы всё исправим. Проект носил исключительно просветительский характер. Поначалу приходили люди из левой тусовки, но дальше всё больше — обычные люди. Нам было интересно с ними общаться. Рушить их стереотипы, что-то объяснять, выслушивать их мнение. Из ограничений — у нас не было никакой религиозной, правой литературы, даже умеренной, никакой партийной — любой. Мы осознанно не пускали туда никаких правых людей. И всё ждали, когда придут боны и накроют нас, но им было это неинтересно.
Цели у всех организаторов разные. Мне лично хотелось сделать что-то полезное для анархического движения Петербурга. А что я могу сделать? Либо вписаться в движуху, либо её создать. У проекта было много целей. С одной стороны, всё это помогало анархистскому движению и обычным людям, с другой стороны — это важная экологическая и просветительская миссия. Многие приходили просто потому, что это было естественно и последовательно. Тебе не нравится капитализм, тебе не нравится культура потребления, тебе не нравится, что куча вещей выкидываются, ты знаешь про китайских детей, которые по 16 часов или по 20 работают на заводе. Ты понимаешь, что с этим нужно что-то делать. И фримаркет для них — это возможность хоть как-то компенсировать всё это.
Вообще изначально фримаркет придумали американские товарищи. Такой формат мероприятий появился как протест против Общеамериканского соглашения о свободной торговле: «Мы не будем торговать. Мы пойдём в парк и будем все вещи раздавать». И как-то это пошло по всему миру. Идеи на самом деле очень простые. Анархизм говорит о том, что капитализм должен умереть, а деньги — это фикция. На мой взгляд, фримаркет – это не какой-то метод, это демонстрация ущербности капитализма, это такая критика слева. В мире избыток вещей. Но этот избыток существовал и в XVIII веке, и в XIX веке. И он создаётся искусственно, искусственно не раздаётся людям и нуждающимся. В мире достаточно всего для нужд каждого, но не для жадности каждого. И мы это стараемся демонстрировать. Опять-таки есть проблема навязанных потребностей: «мне нужна эта жвачка, мне нужен именно этот телефон, я не могу прожить без этих наушников». Но это всё — туфта. У вещей главное — их функциональность. Иначе они начинают управлять человеком. И мы это тоже стараемся показать. Вам не нужны все эти вещи, вы не должны покупать их, вы просто можете взять их друг у друга, если вам очень надо. Условно говоря, тебе надоела панелька на телефоне, принеси её на фримаркет, кто-то принесёт свою.
У нас никогда не было и не могло быть главного, всё решалось на собраниях. Учитывалось мнение каждого. Если у вас конфликты — всё обсуждалось и проговаривалось много раз. Фримаркет развалился не потому, что мы были хаотичными анархистами, которые не могут ничего сделать, а потому, что мы живём при капитализме и нам надо зарабатывать деньги, как и всем людям. Мы не строили новое общество, а мы, скорее, показывали, чем плохо это общество. Искали вместе какие-то пути.
На самом деле, чтобы делать проекты, не нужна иерархичная структура. Потому что все эти проекты, такие как самоорганизация или безденежная экономика, — постепенно где-то реализуются в мире. Причём не на уровне сквера, а на уровне государственных корпораций. Как, например, Мондрагонская корпорация, которая закрылась недавно из-за кризиса. Это неизбежные исторические процессы. Об этом, конечно, можно спорить. И мы поднимали эту тему и рассказывали. Анархизм этим и занимается. Иди в народ — беседуй. Хочешь изменить свою жизнь — начни с себя. Действуй сам. Не надейся на чиновников и политиков, потому что все они — враги.
Мы планируем возрождать фримаркет, но сейчас такой возможности нет. Вообще, было бы неплохо вернуть много инициатив. Как сегодня «Еда вместо бомб», которая проводится на «Владимирской», — это уже почти ритуал. Ноам Хомский сказал правильную вещь: «Это очень неправильно, что освобождением неимущих должны заниматься неимущие». Мы как раз из тех неимущих, и мы сами себе помогаем. И это, конечно, тяжко. Поэтому трудно возродить. Но мы встанем на ноги. Ограбим банк. Как говорится: «Что такое ограбление банка, по сравнению с его основанием?»
Изображения: «ВКонтакте»
Комментарии
Подписаться