23 октября в российский прокат выходит документальная лента о Нике Кейве «20000 дней на Земле». Картину впервые представили на международном фестивале «Сандэнс», в России премьера пройдёт в рамках фестиваля новых фильмов о музыке Beat Weekend.

Фильм снят в псевдодокументальной манере художниками Йеном Форсайтом и Джейн Поллард и рассказывает об одном дне из жизни музыканта. В ленте Ник рассказывает мнимому психоаналитику о первом сексуальном опыте, наркотиках и размышляет о своём творчестве. Мы пообщались с Кейвом и узнали, как снималась картина и как музыкант относится к фильмам о самом себе.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

  

 

Интервью

Ник Кейв

 музыкант

   

 

 

FF. Режиссёры Йен Форсит и Джейн Поллард говорили, что вас надо было уговаривать, чтобы снять «20000 дней на Земле». Почему вы поначалу не поддавались?  

Всё потому, что было естественное нежелание снимать фильм о самом себе. Документальные фильмы о музыке — это часто то же самое, что встретить героя, понимаете? Тебе нравится музыка, которую пишет человек, но лучше бы никогда с ним не встречаться. Ну, это со всеми постоянно происходит. Они (документальные фильмы. — Прим. ред.) делают из героя фильма обычного человека, а это вовсе не то, что мы хотим увидеть.

 

FF. Вы говорите об этом в фильме: рок-звезда как нечто богоподобное. Этот подход сейчас важен для вас?

Определённо, было время, когда я в это верил. Даже все вокруг в это верили в какой-то момент. Сейчас уже не так, интернет всё разрушил.

 

FF. Как вы впервые начали работать с Йеном и Джейн? 

Я пригласил их в студию снять материал для пресс-подборки или что-то вроде того. Они действительно мои близкие друзья, поэтому я сразу пригласил их снимать фильм. Я и раньше работал с ними над видеоконтентом, и они до странного деликатные, а ещё ты отлично выглядишь, когда они тебя снимают. Вот так всё и случилось, вышло отлично, и они захотели сделать что-то большее, чем просто интернет-материалы. Так появилась идея документального фильма.

 

FF. Как они вас уговаривали?

Они сказали: «Давай сделаем документальный фильм про Ника Кейва». А я сказал: «Мне это вообще неинтересно». Тогда они сделали что-то вроде видеотрейлера фильма, а ещё раскадровку, чтобы показать: это будет не просто ещё одно документальное кино о музыке. И вся эта идея стала больше меня привлекать. Они дали мне возможность выбрать финальный вариант монтажа, поэтому я мог быть достаточно свободным во время интервью, мог говорить что хочу, а потом просто вырезал лишнее.

 

FF. За последние лет десять вы часто оказывались в мире кино. Что притягивало вас?

Я люблю кино. Я люблю смотреть фильмы. У меня полно любимых картин. Но я просто всегда любил сидеть и смотреть фильмы. Я делал это всю свою жизнь. Но настоящий интерес появился, когда Джон Хиллкоут попросил меня написать сценарий фильма «Предложение». Я никогда бы даже не подумал заняться этим, но он отчаянно пытался собрать воедино австралийский вестерн и получал все эти сценарные правки, которые выглядели как американские вестерны, просто заброшенные в Австралию. Я говорил ему: «Нет, такое тебе не подойдёт». Так что в конце концов он сказал: «Ну напиши ты тогда». Я написал этот сценарий и вроде как очутился в этом мире на какое-то время.

 

 

   

Если меня просто оставить одного, наедине с работой и дать возможность проводить немного времени с людьми, которых я люблю, я чувствую, что этого достаточно. 

   

 

 

FF. В «20000 днях на Земле» много разговоров про вымышленный мир ваших песен, и фильм кажется этакой попыткой примирить эту вселенную с реальным миром. Есть ли у вас ощущение, что фантазии проникают в вашу личную жизнь?

Мир, который я создаю, конечно, разрастается и становится более густонаселённым, более сложным. Но сказать, что он вторгается в моё личное пространство, тоже неправильно. Я думаю, ты становишься немного старше, и твой мир в каком-то смысле уменьшается. Тебе становится нужно другое. Если меня просто оставить одного, наедине с работой и дать возможность проводить немного времени с людьми, которых я люблю, я чувствую, что этого достаточно.

 

FF. В фильме есть момент, когда вы и Уоррен Эллис из The Bad Seeds за ланчем ведёте потрясающую беседу о Нине Симон. Это точное изображение ваших отношений? 

Да, это довольно близко к реальности: Уоррен разглагольствует, я внимаю. Самым сложным в фильме было притворяться, что я не слышал эту историю про Нину Симон уже тысячу раз. Уоррен — невероятного масштаба энтузиаст от музыки и кино, и важная часть его жизни — копать и находить все эти тайны про людей, которых он любит, а потом передавать эти секреты окружающим. Уоррен приносит этот свой энтузиазм во всё, что делает. Это удивительное качество.

 

FF. Что ваша жена думает про «20000 дней на Земле»? Монолог про вашу первую встречу романтичный и лестный. 

Ей многое нравится в фильме. Её немного снимали, но в итоге она была рада не войти в окончательный монтаж. Она очень неохотно участвует в таких вещах, поэтому против всей этой идеи с фильмом была больше она, чем я. Нам пришлось просто затолкать её в кровать, чтобы она была в той сцене, которая, я думаю, ей как раз нравится, потому что её изображение в фильме действительно правдиво. В моей жизни она как бы парит над многими вещами и очень важна в целом. Но она почти патологически стесняется любого внимания, которое ей оказывают люди, даже несмотря на её долгие годы работы в этом бизнесе.

 

FF. Возможно ли, что будет ещё один подобный фильм? 

Не думаю. Не будет «21000 дней на Земле» или чего-то вроде. Но это забавно, потому что фильм что-то открыл для меня. Мне нравится попадать в ситуации, когда надо размышлять об определённых вещах, касающихся творческого процесса, о которых я даже не задумывался и которые я принимал как должное. Фильм заставил меня посмотреть на какие-то вещи со стороны. Они (режиссёры. — Прим. ред.) писали мне, что мне надо придумать что-то, чтобы склеить этот фильм, и это заставило меня посмотреть на процесс аналитически. Но я не собираюсь писать книги о работе над собой после этого.

 

FF. А люди бы купили. 

Хорошо, тогда займусь этим! Неплохая идея.