Свобода
Слезоточивый газ, «молотовы» и марихуана: Репортаж с афинских протестов
— Привет! Я Мустафа. Вы откуда? Я из Марокко!
Обмениваемся с Мустафой рукопожатиями. Он возник из облака дыма и слезоточивого газа, которое уже давно заволокло площадь. Смуглый, сморщенный, невысокий, улыбается, в левой руке — здоровенный камень.
— Может, вам нужен сканк? У меня есть! — провозглашает Мустафа.
С мгновенно обретённым клиентом через секунду он снова скрывается в дыму. Беспорядки беспорядками, а работа по расписанию.
С Мустафой мы познакомились в ночь на 18 ноября во время беспорядков в центре Афин. Вокруг всё дымилось, горело и взрывалось. До Политехнического университета, где стояли глухие кордоны полиции, три минуты неспешным шагом, до парламента — около 15, до Акрополя — максимум 25.
Во вторник с полицией дрались недовольные визитом Барака Обамы, в четверг — желающие прорваться в осаждённый полицейскими Политех. И, как принято в Афинах, с наступлением темноты площадь и улицы легендарного «анархистского района» Экзархия каждый раз становились эпицентром беспорядков.
Текст: Павел Никулин, Юлиана Лизер
Вторник, 15 ноября
Антиамериканское шествие 15 ноября стартовало от Политеха вечером, около 17:00. Маршрут выбрали привычный для Афин: по проспекту 28 октября до здания парламента на площади Синтагма. К столкновениям с полицией местные подготовились заблаговременно: взяли с собой респираторы и противогазы, надели мотоциклетные шлемы. Флаги анархисты и коммунисты заменили на короткие деревянные дубинки с небольшими кусочками ткани.
У греческих левых есть давние и совсем не метафизические счёты с США, чьё правительство 40 лет назад активно поддерживало режим «чёрных полковников». В итоге хунта всё равно пала, а американские политики даже извинились, но осадок остался. Коллективная травма отлично ложится на глобальные претензии левого движения к американской внешней политике: Обаму участники демонстрации обвиняют и в организации Майдана и вооружённого конфликта в Донбаcсе, и в поддержке исламского фундаментализма.
Основной движущей силой протеста против визита американского президента стала организация под названием «Анархисты и коммунисты против Европейского союза», представляющая собой союз бывших нигилистов всех мастей. «Нигилисты» — это самоназвание тех, кто любит непременно что-нибудь взорвать или поджечь, а не просто поскандировать в толпе.
Начало столкновений.
Среди участников шествия можно было заметить и активистов крайне пророссийской «Красной линии» — сплошь бывшие члены компартии, и слегка остепенившихся хулиганов-антифа, известных в частности организацией вечеринок в поддержку ДНР и ЛНР. Кроме них маршировать вышли члены K-Vox (читается как «Каппа-вокс», от названия когда-то засквотированного ими кинотеатра в Экзархии, где они и обитают до сих пор), Antarsya (Αντικαπιταλιστική Αριστερή Συνεργασία για την Ανατροπή, ещё более ультралевая формация, чем нынешняя партия власти СИРИЗА) и микроскопические отколы от греческой компартии сталинистского и маоистского толка.
— Все эти люди воспринимают современный мир и конфликт современного капитализма как конфликт между Западом и Востоком, — объясняет нам анархо-коммунист Яннис. — Они не очень умные, честно говоря. Они не занимаются теорией. Во вторник протестовали греческие ватники, это точно.
Всего в шествии приняли участие около семи тысяч человек. На пути демонстрации остались надписи на стенах и асфальте, сводящиеся примерно к следующему: «Обама, здесь тебе не рады». Из-за того, что Обаме в Афинах был кто-то не рад, власти пошли на беспрецедентный шаг и запретили митинговать в центре. Это ещё пуще разозлило демонстрантов и всех сочувствующих.
Выкрикивающих антиамериканские лозунги леваков на подходе к правительственному кварталу ждёт полиция. Улицу перегородили три тёмно-синих автобуса с решётками на окнах, перед ними цепочкой выстроились райот-копы. Бронежилеты, шлемы, защитные щитки, на груди висят газовые и светошумовые гранаты, у некоторых — огнетушители и гигантские баллоны, распыляющие едкий белый порошок.
До оцепления толпа тащится почти три часа, на улице успевает стемнеть. Колонна останавливается в паре десятков метров от полицейских и что-то ритмично скандирует — с каждым разом всё громче и агрессивнее.
Наконец-то как следует разозлившись, первые ряды двигаются на полицейских. Те смыкают щиты. Дубинки-флаги глухо бьют о прозрачный армированный пластик. Сквозь крики и ругань слышно резкое шипение работающего спрея. Залитые газом демонстранты возвращаются на прежние позиции. Стычек с копами первым рядам хватило: поорав у оцепления полчаса, они уходят назад по параллельной улице.
Пока голова колонны благополучно заворачивает за офисное здание, в хвосте нигилисты уже поджигают первый «молотов». Он взрывается рядом с оцеплением. Начинается драка. Хлопают шумовые гранаты, улицу окутывает белый дым.
— Малака! (В дословном переводе «дрочила», самое популярное греческое нецензурное ругательство. — Прим. ред.) — кричат злые подростки в чёрном и пытаются убежать от полиции через длинную арку.
Ошибка — с той стороны тоже стоят, сомкнув щиты, полицейские. Снова хлопок, снова белый дым. Пытаясь спастись, заблокированные в арке демонстранты врываются в здание.
— Убери камеру! — истерично кричит кто-то.
Дышать всё сложнее — полицейские, судя по всему, швырнули в арку пару газовых гранат. Проветривать здание бессмысленно — в окна приходит газ с улиц. Несколько сотен человек, кашляя, чихая, плюясь и сморкаясь на мраморные ступеньки, поднимаются выше и выше. Анархисты ищут выходы на балкон, проверяют туалеты и пожарные лестницы. Лифты ездят туда-сюда, не прекращается нервная беготня по этажам. Рыдающие демонстранты умываются маалоксом и риопаном. Эти лекарства не только нормализуют кислотность желудка, но и нейтрализуют действие полицейских вредных химикатов. Глаза красные от газа, лица белые от маалокса.
По переулкам в сторону баррикад, сопровождаемые клубами едкого газа и взрывами гранат, бегут спецназовцы, в них летят камни и бутылки с бензином. Молодёжь психует, злится и орёт. Анархисты постарше греются у мебельно-афишных костров и улыбаются.
Постепенно до всех доходит, что выйти из офисного здания можно только обратно в арку, где копы терпеливо ждут демонстрантов. Гранат в здание больше не швыряют, дышать становится легче. Нигилисты понемногу успокаиваются, крутят сигареты и косяки. По этажам осаждённого здания поднимается расслабляющий запах марихуаны.
Штурмовать офисы полицейские не захотели и вскоре ушли. Оказавшись на свободе, анархисты двинулись назад к Политеху.
На подходе к университету горели баррикады из складной мебели и мусорные баки. Днём там проходило мероприятие, посвящённое годовщине испанской революции и нечто типа книжной ярмарки на открытом воздухе: сотни столов и стульев. Теперь вся эта мебель горит в кострах и мерзко воняет.
Согласно греческим законам, полиция не может входить на территорию университетов, поэтому студенты и молодёжь отрываются по полной. По территории Политеха раздавалось перестукивание — от стен зданий, построенных в стиле неоклассицизма, молотками отбивали куски мрамора. Время от времени из какой-нибудь университетской постройки выходили люди с замотанными лицами и с «молотовыми» в руках.
По переулкам в сторону баррикад, сопровождаемые клубами едкого газа и взрывами гранат, бегут спецназовцы, в них летят камни и бутылки с бензином. Молодёжь психует, злится и орёт. Анархисты постарше греются у мебельно-афишных костров и улыбаются.
— Маску! Наденьте маску! Закройте чем-то лицо! — командует кто-то.
В руке камень, лицо закрывает воротник кофты. Он стоит в воротах Политеха и задумчиво смотрит на переулок, который то и дело озаряется вспышками от«молотовых»: «Вы точно не хотите выкурить косяк?»
Четверг, 17 ноября
В четверг, на следующий день после отъезда Обамы, беспорядки продолжились. 17 ноября — важная дата для греческой протестной истории. В этот день в 1973 году режим «чёрных полковников» подавил восстание студентов Политеха, которые объявили забастовку и забаррикадировались в кампусе. Ворота Политеха снесли танки, несколько десятков человек погибли, но этот день стал началом конца хунты. С тех пор университеты Греции традиционно не работают 17 ноября и накануне, законы запрещают полиции заходить в кампусы, а годовщина восстания студентов используется для антиправительственных выступлений (в этом году на демонстрацию в честь памятной даты вышли 17 тысяч человек).
В годовщину штурма Политехнический университет традиционно захватывают разные протестные группы. На этот раз здание, по сообщениям прессы, заняли 200 человек, «называющих себя анархистами». На греческой «Индимедии» захватчики опубликовали следующее заявление:
«Сегодня захватили здание Политехнического университета. Мы будем защищать его всеми доступными средствами. Мы хотим сделать здание доступным, свободным и открытым для всех, выбирающих путь конфликта и восстания.
Никто не забыт из погибших во время восстания 1973 года!
Отменить преследование арестованных 15 ноября!
Долой государство!
Смерть власти!
Анархистки и анархисты».
Захваченный Политехнический университет.
У входа в кампус снова появились баррикады из раскладной мебели. Снова здания Политеха разбирали на камни. Снова злые возбуждённые подростки носились по территории с «молотовыми» в руках, и только одно отличало беспорядки 17 ноября от остальных — рядом с главными воротами, теми самыми, которые сносили танки хунты, лежали горы венков и цветов.
Вокруг университета глухие кордоны полиции, и они разворачивают всех, кто желает пройти мимо его стен. С наступлением темноты начинается противостояние. Постоянно взрываются светошумовые гранаты. То ли с крыши, то ли из окна одного из университетских зданий в ментов летит «молотов». У главных ворот время от времени происходят стычки. Всё выглядит как средневековая осада.
Улицы вокруг Политеха заполнены слезоточивым газом. Анархисты, чтобы дышалось свободнее, жгут мусорные баки. Горячий от костров воздух уносит полицейский газ в небо. Едкий запах гари заполняет район Экзархия, откуда к захватившим Политех нигилистам пытаются прорваться товарищи.
Пока одни анархисты дерутся с полицией, другие пьют пиво и раскуриваются прямо на площади. Запах травы смешивается с запахом пиротехники, которую запускают в райот-копов. Магазины и киоски как ни в чём не бывало продолжают работать, только с обратной стороны одного из них развели огромный костёр. Продавец-араб в одном из ларьков шутит, что давно пора вместе с пивом продавать риопан.
Жители Экзархии, хоть порой и страдают от беспорядков, правоохранителей не любят не меньше, чем молодёжь с «молотовыми». Два года назад местные гостеприимно забросали полицейских из окон мебелью, бытовой техникой и цветочными горшками.
Беспорядки у Политехнического университета.
Группа вооружённых кувалдами молодых людей не оставляет камня на камне от постамента стоящего в центре площади памятника, неподалёку нарезает круги не менее колоритный одиночка. Юноша, на вид типичный гот из художественного вуза (чёрное пальто, длинные волосы, чёрные брюки и очки), выделяется неожиданной деталью — молотком. Весело крутит его в пальцах с ловкостью фокусника, иногда пряча в рукав пальто.
Весёлый сотрудник одного из кафе перевязывает стальным тросиком мебель, чтобы её не уволокли и не превратили в горящие баррикады. На лавочке сидит парень в камуфляжных штанах и заливисто хохочет. Он отжал у райот-копов прозрачный щит. «Вот это ты молодец!» — одобрительно хлопает его по плечу сгорбленный седой дед. Мы встречаем его ещё несколько раз в разных частях района — ни преклонный возраст, ни газ, ни гарь явно не портят ему настроения. Другой седовласый весельчак, похихикивая, проходит мимо толпы молодёжи в чёрном, которая только что в очередной раз чем-то забросала полицию. Из маленького магнитофона в руках деда доносится песня группы Placebo «Every You Every Me».
На краю площади прямо на асфальте режется в картишки кудрявая троица. Они пьют пиво, смеются — тоже как ни в чём не бывало. В следующий раз мы увидимся на углу соседней улицы — троица будет громко болтать по-французски в кафе. Явно ловят удовольствие от этого вечера.
— Где менты? — спрашивает один из протестующих.
— Там! — мы машем рукой в неопределённом направлении, потому что менты действительно везде.
— Ах, как же хорошо было в 2008 году! Все улицы горели! — мечтательно закатывает глаза его спутник и уводит товарища на поиски полиции.
Блокировать район у райот-копов всё же не вышло. Для этого им надо войти в саму Экзархию, а они очень хорошо знают, чем это может закончиться. Жители этого района, хоть и порой страдают от беспорядков, правоохранителей не любят не меньше, чем молодёжь с «молотовыми». Два года назад местные гостеприимно забросали полицейских из окон мебелью, бытовой техникой и цветочными горшками. Поэтому полиция просто блокирует Политех и никого туда не пускает.
Итог ночного противостояния — 13 задержанных, шесть пострадавших полицейских и раздолбанные светофоры на главном проспекте Афин.
Пятница, 18 ноября
Захватчики Политеха утром 18 ноября добровольно освободили кампус и провозгласили, что добились поставленных целей. В своём заявлении они потребовали прекратить уголовное преследование задержанных:
«Мы требуем немедленной отмены судебного разбирательства в отношении них, как и для всех, кто был арестован 15 ноября. Товарищеский привет тем, кто вышел на улицы здесь и в других городах. Мы солидарны со всеми, кто продолжает анархическую борьбу. Анархистки и анархисты».
«Захват Политехнического — протестная традиция. Это вечеринка, — объясняет нам Яннис. — Это как каждую субботу или пятницу, когда нигилисты небольшими группами пытаются поджигать мусор на центральном проспекте. Люди, которые принимают участие в таких столкновениях, очень молодые. Большинство из них ещё в школе учатся. Поэтому они устраивают такие конфликты в субботу или пятницу — в другие дни они в школе».
Изображения: Паша Никулин, Flickr.com/photos/narfotos, Athens.indymedia.org
Комментарии
Подписаться