Обычную субботнюю суету центра Москвы нарушает резонирующий через колонки голос невидимой за кордонами и толпами женщины: «Позор властям, которые допустили геноцид своего народа». Вокруг Соловецкого камня ряд за рядом выстраиваются горящие свечки, люди тянут руки к пропановым жаровням, которых отчаянно не хватает для обогрева воздуха всей площади, а очередь за кофе в любой момент рискует сравняться с очередью на чтение имён. Разодетые на пока что незапрещённый Хеллоуин граждане и покрытые мокрым снегом полицейские с пониманием наблюдают за происходящим.

В канун дня политического заключённого на Лубянской площади уже в десятый раз проводится «Возвращение имён».  Среди интересного — открытие акции омбудсменом Татьяной Москальковой, признание Мемориала иностранным агентом, а также полноценное воссоединение семей.

Кроме волонтёров, послов прогрессивных стран, свидетелей и детей свидетелей Большого террора, в толпе не так уж и сложно найти 20-летних, от которых в эпоху столь плотной работы государства с неудобной ему исторической памятью не ожидаешь гражданской сознательности. Мы попробовали узнать, что привело их на акцию памяти. 

Текст и фото: Андрей Каганских

«Можно с тем же успехом пойти на рейв»: Молодые москвичи на «Возвращении имён». Изображение № 1.

Саша

21 год 

Мне кажется, что такие акции важны и нужны. Жалею, что не знала об этом раньше, до этого года. Нужно активнее распространять информацию, особенно в контексте того, что сейчас происходит... Вещи, которые казались ужасными, начинают кому-то на высоком уровне казаться нормальными. Сейчас не очень понятно, что нам скажут думать, к чему и как относиться завтра. Важно помнить и рефлексировать о происходящем. Сам факт того, что есть люди, которые считают, что ничего [массовых репрессий в СССР. — Прим.ред.] не было (или что всё было, но это нормально) — уже такая дикая дичь, как такое может существовать? 

«Можно с тем же успехом пойти на рейв»: Молодые москвичи на «Возвращении имён». Изображение № 2.

Наташа

21 год 

У меня достаточно небольшой опыт участия в больших публичных мероприятиях. Никто из моих родственников в репрессиях не погиб, но важно, что я могу прийти сюда и посмотреть, какой может быть страна, в которой я живу. Всё, что происходит – взаимодействие между людьми, их вид, разговоры — это, наверное, действительно та страна, в которой я хотела бы жить. То есть это какая-то концентрация сознательности, которая поражает. Я здесь уже два часа с плакатом на рюкзаке. Все читают, что там написано, здороваются, благодарят. И люди в метро — они даже не знали про происходящее и про Мемориал. Некоторые пообещали, что придут. У меня замёрзла рука и какой-то мужчина предложил подержать свечку. Таких микровзаимодействий я здесь отметила очень много. Не знаю, с чем это связано. Может быть, действительно какая-то тематическая общность между людьми способствует здоровым отношениям. Ещё кажется, что тот текст, который складывается, это такое гигантское стихотворение. Это имена, которые звучат друг за другом примерно в одном ритме. Я это воспринимаю как текст... Текст о катастрофе. 

«Можно с тем же успехом пойти на рейв»: Молодые москвичи на «Возвращении имён». Изображение № 3.

Илья и Даша

27 и 29 лет

Илья: Я уже третий или четвёртый год участвую. Прихожу в основном для того, чтобы почтить память. У меня есть истории семейные — кто-то из родственников был репрессирован, но это не главное — я могу их и лично дома вспомнить 30-го числа. Важно то, что мы все приходим раз в год, есть какое-то напоминание о том, что достаточно большая группа активных граждан помнит об этих событиях и объединяется, чтобы не допустить этого в будущем. Это правильно — читать имена совершенно неизвестных нам людей. Даже если у них нет родственников, которые могли бы вспомнить о них в этот день, мы это делаем публично.

Даша: Не знаю, могут ли здесь быть какие-то оригинальные мысли. Мне важно приходить сюда, чтобы увидеть лица этих людей. Они мне кажутся родными, хотя я и не знаю из них 99,9%, но каждый человек кажется мне знакомым. Знакомым по отношению к истории, памяти. Для меня МОЯ Москва существует до тех пор, пока существует эта прекрасная очередь. Это та память, которую мы должны хранить, и не дай бог нам её когда-то забыть. 

«Можно с тем же успехом пойти на рейв»: Молодые москвичи на «Возвращении имён». Изображение № 4.

Александр и Александр

19 и 29 лет

Александр #1: Я студент РГГУ. Сюда пришёл в первый раз в жизни, потому что самому захотелось понять, что это. Раньше только слышал, а сегодня огромный заряд эмоций и огромный личный подвиг. В нашей стране многие боятся, а таким способом мы можем попытаться вернуть веру в лучшее в людях и понять что-то новое для себя.

Александр #2: Я программист, здесь потому, что было совершено огромное преступление и наш долг помнить об этом. Называть имена жертв, не забывать об этом. Помнить имена нужно и вне контекста нынешних политических событий, но то, что сейчас происходит, можно охарактеризовать как проявления фашизма. И меня это очень злит: все эти истории с политическими заключёнными и десятками других вещей. Да, это ещё одна причина быть здесь. Наследники преступников с большим удовольствием хотели бы, чтобы мы забыли об этих преступлениях и простили их. 

«Можно с тем же успехом пойти на рейв»: Молодые москвичи на «Возвращении имён». Изображение № 5.

Даниил, Лена и Илларион

19 лет

Даниил: Я не знаю, как насчёт более старших демографий (30+), но для нашей, подростковой, это очень рекреационная штука. То есть как провести вечер субботы. Это ужасно конечно, но с другой стороны, подписали какие-то правильные вещи — польза для общества, наверное, есть. Можно с тем же успехом пойти на рейв. В смысле это всё ещё рекреация. Хочу побыть рядом с людьми, у которых такие же идеалы, как и у меня. Но никакого общественного действия или желания действовать за этим не стоит. Очередная модная тусовка.

Лена: Наверное, только для людей старше это несёт смысл. Они по поколению ближе к людям, фамилии которых мы читаем. А мы уже от этого далеко, мы хуже об этом знаем. Потому это и приобретает такой оттенок рейва.

Даниил: Всё равно это отголоски. То есть да, у вас мог быть репрессирован прадедушка. Но для нас это статистика, мы его не видели лично и это никак не отразилось на нашей судьбе. Так что не уверен, насколько благородны наши побуждения к нахождению здесь.

Илларион: Это можно воспринимать как какое-то напоминание о том, к чему приводят разные аспекты государственного правления.

Даниил: Выйдут ли эти на площадь? Я думаю, что на площадь будут выходить 45-летние.

Илларион: Молодежь политически апатична? Да нисколько!

Лена: Неправда! Ты говоришь о своём окружении. Это бытовой уровень, как говорит мой препод.

Даниил: Потому что сейчас всё превратилось в клубную деятельность. Они необязательно апатичны, но действия не так принципиальны, важна идентификация. То есть: «Я был на двух митингах и пришёл сюда, я нахожусь в небольшом политическом кружке».

Лена: Они не понимают, что они могут что-то изменить и на что-то повлиять, и они такие: «Зачем? Прошли выборы, ничего не поменялось. Пошёл бы я, тоже ничего не изменилось бы». Это замкнутый круг.

Даниил: Сейчас это полезно как ресурс, если найдётся крупный идеолог. И это не комплимент.

«Можно с тем же успехом пойти на рейв»: Молодые москвичи на «Возвращении имён». Изображение № 6.

Елена и Анна

27 и 37 лет

Елена: Просто важно помнить о репрессиях. Сам факт того, что столько лет фамилии не повторяются, сложно представить в современной жизни.

Анна: У нас нет времени просто остановиться и подумать, сколько людей было уничтожено. Я здесь ещё ищу ответ на вопрос: как объяснить детям, что людей расстреливали просто так. Очень важно, что Мемориал пишет, кем они работали. Это касалось каждой семьи. В беготне ты не думаешь про трагедию — очень важно, чтобы этот день был именно памятью. Это невозможно несерьёзно воспринимать. Даже если ты пришёл сюда просто потому, что здесь симпатичная очередь (а здесь приблизительно самая симпатичная очередь на земле). Ты слышишь эти имена и через три часа тебя всё равно догонит. Наверное, в этом и смысл. Мы день тратим, чтобы этого больше не произошло.

«Можно с тем же успехом пойти на рейв»: Молодые москвичи на «Возвращении имён». Изображение № 7.

Василий и Ольга (имя изменено)

20 и 19 лет

Василий: Это важно. Прийти, прочесть имя, послушать других, не забывать, чтобы это не повторилось. Пока мы помним — мы можем держать контроль и пытаться это предотвратить. Не могу судить, готовы они будут выйти на улицы или нет. Все люди разные, но на данный момент люди всё ещё выходят. Большинство людей здесь всё-таки не юные. При случае повтора таких событий, может быть, не получится сделать нормальную гражданскую инициативу. Если только люди нашего поколения смогут что-то сделать.

Ольга (имя изменено): Я без имени, если можно. Для меня это никак не связано с тем, что происходит сейчас. Я не очень согласна со сравнением Путина со Сталиным. Можно смотреть на это как на единое историческое событие. А можно смотреть на отдельных людей. Жили люди, которые были такими же, как мы. Огромная часть этих людей погибла. Распределение на жертв и палачей было совершенно случайным. Они представляют собой какую-то единую толпу погибших, а не каждого по отдельности. Здесь тебе выдают имя — ты с ним стоишь на морозе в этой очереди. У меня по отцовской линии очень сильно раскулачили прадедушку, но при этом его близкие родственники работали в НКВД. Распределение на жертв и палачей было совершенно случайным.