Одна дома: Как лауреат Нобелевской премии пересидела военную диктатуру

Аун Сан Су Чжи 70 лет. Из них почти 16 она провела под домашним арестом, отказываясь сдаться и уехать подальше от военной хунты, которая беспрерывно руководит Мьянмой со времён деколонизации. И, как выяснилось, не зря. На прошлой неделе её «Национальная лига за демократизацию» одержала оглушительную победу на выборах в местный парламент, заняв в нём абсолютное большинство мест. В своих первых заявлениях Су Чжи обещала не затевать новый Нюрнбергский процесс и, забыв про личные счёты, заняться мирной демилитаризацией власти.

Что такое Мьянма? 

Мьянма — это бывшая Бирма, второе название до сих пор преобладает в английском языке. На смену названия военное руководство страны решилось в 1989 году по совету астрологов, и это многое говорит о Мьянме-Бирме — под влиянием астрологов здесь также переносят столицу и проводят деноминацию. Страна с населением 55 миллионов человек и восьмой по численности армией в мире находится на западе Индокитайского полуострова. Почти с самого момента обретения независимости после Второй мировой Мьянма с головой окунулась в военную диктатуру и только-только начинает оттуда вылезать. Все сопутствующие теги на месте — квазисоциализм, «свой путь», полная изоляция, международные санкции, нарушение прав человека, похищения на улицах, тысячи трупов при разгоне митингов, геноцид этнического меньшинства и — дополнительно — гордый статус одного из углов того самого золотого треугольника. ВВП на душу населения в стране составляет 1270 долларов на 2014 год — это почти в 20 раз меньше, чем в России.

Генеральская дочка, филолог, нобелевский лауреат — кто такая Су Чжи?

Мрачная ирония судьбы — будущий демократический лидер и главный оппонент военного режима родилась в семье «отца нации» и создателя бирманской армии. Аун Сан сыграл ключевую роль на Панглонгской конференции, убедив представителей основных этнических групп сплотиться под знаменами единого Союза Бирмы. Через год новоиспечённое государство освободилось от колониального владычества Великобритании, но Аун Сан этого уже не застал — политические оппоненты застрелили его вместе с шестью министрами прямо в административном здании. 

Семью Аун Сана преследовать не стали, напротив — жена покойного генерала была назначена послом в Индии, так что среднее школьное и начальное высшее образование Су Чжи получила в Нью-Дели. Дальше — классический путь отпрыска азиатской элиты: бакалавриат в Оксфорде, работа в ООН в Нью-Йорке. В 43 года жена британского тибетолога и мать двоих детей Су Чжи решает вернуться в родную Бирму и начать битву за освобождение страны от власти военных. Время было подходящее — в 1988 году на волне колоссального экономического кризиса и народного недовольства проправивший почти три десятка лет генерал Не Вин подал в отставку, и весь август бирманцы провели на улицах в ожидании демократизации режима. Вместо демократизации граждане получили военное положение и тысячи убитых протестующих, а Су Чжи — предложение покинуть страну или отправиться под домашний арест. 

Оппозиционер, к тому моменту уже успевшая выступить перед полумиллионом сограждан в столице и создать «Национальную лигу за демократизацию», отказалась уезжать. В период с 1989 по 2010 год она провела под домашним арестом в сумме около 16 лет — семью Су Чжи выдворили из страны, муж смог посетить её последний раз за два года до своей смерти, однопартийцам, журналистам и международным политическим деятелям бирманское правительство в визитах также регулярно отказывало, несмотря на давление со стороны Кофи Аннана и Папы Римского. В 1990-м НЛД победила на выборах, но хунта фактически проигнорировала разгромный для себя результат. Политику заочно была присуждена премия Сахарова, а годом позже — Нобелевская премия мира. За закрытыми дверьми лидер демократического движения продолжала изучать философию и буддистские практики — в родной религии Су Чжи видит основной ключ к сопротивлению авторитаризму.

В 2010 году, сразу после контролируемых всенародных выборов, бирманские власти сняли с Су Чжи арест и даже впервые за десять лет дали въездную визу её сыновьям. Нынешнюю победу можно было предсказать ещё в 2012-м, когда «Национальной лиге за демократизацию», кажется, впервые в истории не стали чинить никаких препятствий на довыборах, а Су Чжи уверенно завоевала место в парламенте.

Почему это произошло?

Как военная хунта, не гнушавшаяся массовыми убийствами и полностью контролирующая национальную экономику, решилась на добровольную сдачу власти прозападному нобелевскому лауреату? Вряд ли можно дать точный ответ на этот вопрос, особенно учитывая искреннее удивление ряда проигравших провластных депутатов. Хунта собственноручно запустила демократизацию ещё в 2003 году, объявив соответствующий план из семи шагов; в 2010-м были проведены пускай и контролируемые, но всё же первые за 20 лет выборы, а в 2011-м в стране официально была восстановлена гражданская власть — часть генералов, по крайней мере, сняла погоны. Причём без каких-либо очевидных побуждающих факторов.

Эксперты в таких случаях используют термин «защитная демократизация» — судя по их действиям, мьянманские генералы-софтлайнеры взвесили все за и против и пришли к выводу, что без выхода из режима автаркии и привлечения массивных иностранных инвестиций (раньше ими занимался почти исключительно Китай) угроза их власти и безопасности будет нарастать всё сильнее. Мир с Аун Сан Су Чжи очень тщательно обговорён — в 2011 году премьер-министр, отставной генерал Тейн Сейн одним из первых лично встретился с оппозиционером, чтобы обсудить её дальнейшие политические шаги и поведение по отношению к действующей власти. В обмен на возможность уверенно вести свою «Национальную лигу за демократизацию» к победе Су Чжи, видимо, надолго забыла такие слова, как «люстрация», и перманентно проговаривает необходимость сохранять деликатность по отношению к политическим оппонентам. 

Военные, согласно изменённой ими же конституции, сохраняют за собой право назначать 25% депутатов в обеих палатах парламента, не говоря уже о негласном контроле исполнительной власти и финансовых потоков. С одной стороны, ослабив хватку, они могут выиграть от открытия страны международному капиталу и возможного снятия санкций, с другой — в конечном счёте действительно потерять власть в ходе необратимой демократизации. Неизвестно, как отреагирует экс-хунта, увидев на горизонте второй вариант, но все прошлые попытки уверенно топились в крови. Если кто-то и знает, как пройти по канату и не допустить катастрофы, то только Аун Сун Су Чжи — не зря же она 16 лет взаперти изучала буддизм.