Прошедшей ночью акционист Пётр Павленский поджёг двери здания ФСБ на Лубянке. На данный момент художник задержан, против него возбуждено уголовное дело по статье 214 УК РФ «Вандализм», что грозит ему лишением свободы на срок до трёх лет. 

С самого утра интернет полнился реакцией пользователей на поступок Павленского — от благодарности и безоговорочной поддержки до единодушных призывов прибегнуть к карательной психиатрии (что особенно иронично в контексте одной из прошлых акций художника). FURFUR спросил у других российских художников и акционистов о том, что они думают об акции Павленского. 

 

 

Российские художники об акции
Петра Павленского

 

Диана Буркот, художник, участница проекта «Припой»

Катрин Ненашева, художник, автор перформанса «Не бойся»

Александр Жунев, уличный художник, автор «Распятого Гагарина»

Андрей Кузькин, художник, участник VI Московской биеннале современного искусства

Мария Агуреева, художник, участница VI Московской биеннале современного искусства

Артём Лоскутов, идеолог «Монстрации»

Микаэла, художница, участник выставки «И — искусство, Ф — феминизм»

 

Диана Буркот

художник, участница проекта «Припой»

 

 

Недавно я прожила месяц в Норвегии. Как человеку из России, мне задавали ряд вопросов, и я была удивлена, что всех так интересует политическая система в нашей стране. Выводом подобных бесед и разговоров стал тот факт, что Путина считают врагом мира, а людей, которые населяют страну, — несчастным подавленным народом. 

Потом я вернулась в Москву, и за три недели случилось: авиакатастрофа; непонятная ситуация с галереей Гельмана на Винзаводе после благотворительного аукциона по сбору денег для узников 6 мая; большие препятствия в реализации проекта «И — искусство. Ф — феминизм. Актуальный словарь» на московских институциональных площадках; смерть Лени ******** [чокнутого]; насильное закрытие «МедиаУдара»… Что-то страшнее, другое — бытовое, но в целом — ощущение мрака и невозможности существования каких-либо культурных явлений, если они хоть косвенно, но политичны. А главное — не видно просвета: ну как так, что накануне медленно, но верно надвигающихся выборов президента страны нет даже пары торчащих ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ голов на его место?

Несмотря на весь скепсис в отношении современного московского акционизма как своего рода стратегии продвижения художником себя в качестве товара, чаще на экспорт. А также критики насчёт художественности прямого высказывания в лоб. В контексте таких акций всё уходит на задний план. Важнее наличие сопротивления.

 

Катрин Ненашева

художник, автор перформанса «Не бойся» 

 

 

Очередной семантический переход открылся после акции Павленского. И преступать предстоит всем нам. Сквозь пламень да пепелище, сквозь гнойные раны и ожоги, а мы — художники, активисты, учителя, врачи, рабочие — готовы? Сенцов и Кольченко уже открыли для всех нас одну дверь ценой своей жизни. Открыли с надрывом, резво, что называется, с ноги. Но мы прошли мимо. Павленский словно даёт нам шанс одуматься и снова не уйти в сторону. И, конечно, жаль только, что на фоне горящей двери пока позирует один-единственный человек, уже преступивший тот горящий порог. 

В 1998 году активисты «Новой революционной альтернативы» пытались подорвать здание ФСБ на Кузнецком Мосту (и таки подорвали же!). Это обернулось обвинениями в терроризме. Спустя десятилетие чего нам ждать? И на что готов каждый из нас? Теперь наши разговоры с пустотой переходят в абсолютно другое поле, где монологи — телесные знаки, где темнота приобретает новые тона за счёт оттенков алого, где вырванные языки сотен горят в лубянском огне. 

Страшно, когда единственной мерой для массовой консолидации становится такая стихия, как огонь. Но сейчас он не может нас не объединить, и третьего «перехода» здесь быть не может.  

Александр Жунев

уличный художник,
автор «Распятого Гагарина» 

 

 

Это очень смелая акция! Я понимаю, что Пётр как бы «начинает изменения с себя» — показывает всей стране, как можно и нужно бороться за свои права. Мы никогда этого не делаем — не участвуем в забастовках, стачках, потому что боимся за свои насиженные места. Поэтому довольствуемся гораздо меньшими жизненными возможностями. Мы живём по принципу «каждый сам за себя», не выступаем сообща. 

А Павленский выступил один за нас всех! Мне это очень напоминает историю с Иисусом, который добровольно пошёл на крест. Он понимал, что большинство людей считают его сумасшедшим и согласны с его обвинением. Очень жаль, что и сейчас большая часть людей согласится, что поступок его бессмыслен, что Петра нужно посадить. Возможно, только такая жёсткая жертва — жизнь человека — нам и нужна, чтобы мы начали осознавать свою пассивность. Не готовы мы пока получить больше прав, потому что не берём на себя ответственность, не объединяемся, не боремся за свои права.

 

Андрей Кузькин

художник, участник VI Московской
биеннале современного искусства 

 

 

С утра читаю комментарии. Присоединяюсь к положительным оценкам, уже высказанным многими. Один в поле воин. Главное здесь, на мой взгляд, — смелость, достойная уважения на фоне всеобщего страха и подавленности. Несмотря на поддержку, сам я подобными вещами заниматься не буду — я выбираю путь внутренней эмиграции, не только из-за политической ситуации в стране, но и по складу своего характера.

Я боюсь повторяться, там написали Гельман, Толокно, Троицкий. Написали неплохо. Могу только сказать такую абсурдную вещь: сама по себе акция глупая и плакатная, но в социально-политической раме она выглядит очень круто. Павленский находит в себе смелость и выражает в лаконичной форме ощущения очень многих людей, в нашей стране, пусть и меньшинства. Меньшинства, которое оказалось лишённым этого права голоса. Лишённым права быть услышанным. 

Если же говорить про политику, то это всё равно глас вопиющего в пустыне. Кстати, в этом одиночестве противостояния государственной машине и есть пафос и трагизм Павленского. При этом, на мой взгляд, здесь ничего не изменится (будут такие акции происходить или нет) до тех пор, пока большинство не столкнётся с реальными проблемами в виде голода, холода, отсутствия средств к существованию и т. д. 

Мария Агуреева

художник, участница VI Московской биеннале современного искусства

 

 

Как художник, Петр Павленский безупречно продумал все нюансы акции. И, на мой взгляд, это отлично выполненная работа. Я думаю, в условиях политического режима, в котором мы сейчас пребываем, если говорить о политике, то надо говорить именно так. Так как полумеры уже не работают. Искусство, как океан после отлива, обнажает всё, что было скрыто под водой. И мне кажется, чтобы достучаться до всех, каждого, должны быть такие художники, как Павленский.

 

Артём Лоскутов

идеолог «Монстрации» 

 

 

«*********** [выпендриваться] — это значит сознательно сопротивляться ходу истории и порядку вещей, понимая, что силы неравны и ты, в общем-то, обречён». А. Бренер, Б. Шурц. 

Мне не нравится художественный метод Павленского, и чем дальше — тем больше. Видимо, в силу вот этого методичного подтверждения обречённости. Лёня ******* [чокнутый], поджигая автозак, хотя бы пытался скрыться, и в этом была некоторая изящность. Павленский же опять предоставляет своё тело репрессивной системе и несколько статей на выбор. Сейчас ему вменяют мелкое хулиганство (вандализм. — Прим. ред.), и, если ничего не изменится, это будет самая художественная составляющая акции, авторства неизвестных чекистов

Микаэла

художница, участник выставки
«И — Искусство, Ф — Феминизм» 

 

 

Смелость жестов Павленского у меня всегда вызывала и вызывает уважение. Готовность к самопожертвованию плюс противостояние госмашине — это сочетание просто не может не вызывать личный отклик. Однако как феминистка я вижу, что Павленский использует и укрепляет образ одиночки, борца, художника-мученика, и это вызывает раздражение. Не только потому, что в который раз командная работа выдаётся за личное достижение, но и потому, что я не верю в то, что механизмы насилия и подчинения можно остановить, изменить насильственными действиями или самонасилием. Последняя акция мне кажется смелой, но до нельзя упрощённой и провокативной (особенно если сравнивать с акцией «Туша») — и поэтому для меня не интересной художественно и политически. Это понятный акт агрессии в адрес госслужб — да, и это вызывает уважение, но этого, на мой взгляд, мало для художественного жеста.

Фотографии: «Википедия» 1, 2