Сеть давно уже перестала быть таинственным неверлендом, населённым гиками и поклонниками киберпанка, печатающими зелёными буквами по чёрному фону. Теперь в жизнь сети так или иначе вовлечён почти каждый, а те вызовы и проблемы, перед которыми оказывались когда-то небольшие группы активистов, стали нашей общей ответственностью.

Большинство пользователей всё ещё не задумываются о защите своей личной информации и о том, что для сохранения сети такой, какой она задумывалась, необходимо их непосредственное участие. Но те, кто несёт сейчас бремя борьбы за интернет-свободу, уже поняли, что, не разделив эту ответственность со всеми пользователями, интернет не спасти от натиска паровых катков госрегулирования. 

Редактор журнала Interes Олег Уппит рассказывает по просьбе FURFUR, как менялась идеология интернет-активизма — от противопоставления себя обществу «непосвящённых в технологии» к идеям всеобщей мобилизации, озвученным Ассанжем в его «Призыве к криптографическому вооружению».

 

Свободный интернет: Как эволюционировала идеология сетевых активистов. Изображение № 1.

 

Интернет как зеркало всего человеческого

Сети, которой можно пользоваться из дома — а значит, её потенциальной общедоступности, — уже лет 30. Выросло целое поколение, не мыслящее себя без статуса онлайн, ровесники самого интернета. Несколько недель назад создатель протокола HTTP — то есть, по сути, человек, сделавший сеть такой, какой мы её знаем, — сэр Тим Бернерс-Ли заявил, что возможность доступа к интернету должна войти в сонм базовых прав человека:

«Пришло время признать доступ к интернету правом человека. Это означает, что должен быть гарантирован приемлемый доступ к сети для всех, интернет-трафик должен поставляться без коммерческой или политической дискриминации и с соблюдением защиты и неприкосновенности частной жизни и свободы веб-пользователей независимо от того, где они живут».

Бернерс-Ли призвал также не соглашаться на реализацию «права быть забытым», то есть на исключение контента из результатов поиска на основании личных запросов пользователей, как угрожающего свободе выражения и самой истории, прокомментировав это так: «Это наше общество. Мы его создаём. Мы можем определить правила использования данных. Это гораздо лучше, чем делать вид, будто чего-то просто не было». На вопросы о том, что сеть всё чаще становится инструментом пропаганды радикальных идей (речь шла в первую очередь о контенте ИГИЛ), он заявил: «Как и все мощные инструменты, сеть может быть использована для добра и зла. Когда вы смотрите на веб, вы видите человечество, одни детали — удивительны, но некоторые — ужасны. Нельзя сделать всех в интернете святыми. Но можно самому использовать интернет в благих целях. Он открыт для всех». 

Всё это выглядит как настоящая взрослая политика и реальная борьба — и как же далеко это от тех исполненных почти подросткового максимализма заявлений, с которых когда-то начинался сетевой активизм.

Юношеский бунт и «Совесть хакера»

Когда в январе 1986 года 18-летний Лойд Бланкеншип, находясь под арестом ФБР, писал «Совесть хакера», его текст был ещё даже не юношеским протестом и уж точно не манифестом активистов. Это был просто крик души, выступление против скучного мира взрослых, вторгшихся в пусть высокотехнологичную и требующую специальных знаний, но очень уютную песочницу.

«Я в средних или старших классах. Слушаю учительницу, которая в 15-й раз объясняет, как сокращать дробь. Да понял я уже. „Нет, мисс Смит, я не покажу вам мою работу. Я сделал её в уме…“»

«Сегодня я сделал открытие. Я открыл компьютер. Секунду… это здорово! Он делает то, что я хочу. Если он совершает ошибку — это потому что я напортачил. Не потому, что я ему не нравлюсь. <...> Убежище от повседневной некомпетентности найдено. „Это оно… То, к чему я принадлежу“».

«Моё преступление — любопытство. Моё преступление в том, что я сужу людей не по тому, как они выглядят, а по тому, что они говорят и думают. Моё преступление в том, что я намного умнее вас. Это то, что вы мне никогда не простите».

Но в конце книги за детским пафосом и личной гордыней становятся отчётливо видны первые намёки на то, что уже через несколько лет станет частью серьёзной идеологии противостояния молчаливому большинству:

«Я хакер. И это мой манифест. Вы можете остановить одного из нас, но вам не остановить нас всех… в конце концов, мы все одинаковы».

Политическая борьба и «Манифест криптоанархизма»

Проходит несколько лет, сеть получает графический интерфейс и удобные средства взаимодействия с ней. Она уже называется интернетом, а идеи о её инаковости — отличии от реального мира и в то же время о той роли, которая отведена ей в нём — получают логичное развитие. Следующим важным документом сетевых активистов становится «Манифест криптоанархизма» авторства Тимоти Мэя, работавшего тогда одним из ведущих инженеров компании Intel.

Будучи первым свидетельством политической активности пользователей сети, «Манифест» утвердил высокие требования к защите информации и во многом предсказал, какие рычаги влияния на общественное мнение будут использовать государства в своей борьбе против интернет-свобод и криптоинициатив

Важно заметить, что Мэй, видя манифестируемые им изменения как революционные, призывал принять негативные стороны распространения криптографии как неизбежные и необходимые для достижения информационно-анархического идеала. 

«Два человека смогут обмениваться сообщениями, заниматься бизнесом, заключать электронные контракты, не имея возможности установить подлинные имена и личности друг друга».

«Репутация будет иметь первостепенную важность при заключении сделок, гораздо большую, чем сейчас имеет оценка кредитоспособности».

«Государство <...> попытается замедлить или приостановить распространение таких технологий, ссылаясь на соображения национальной безопасности, использование этих технологий наркоторговцами и заядлыми неплательщиками налогов».

 

 

   

 

Когда вы смотрите на веб, вы видите человечество, одни детали — удивительны, но некоторые — ужасны. Нельзя сделать всех в интернете святыми. Но можно самому использовать интернет в благих целях.

 

   

 

 

Первая «Декларация независимости киберпространства»

Последовавшие за этим движения кодерпанков и шифропанков ещё носили следы субкультурности, но, когда в 1996 году правительства впервые совершили реальное вторжение на территорию сети с «Актом о пристойности в коммуникациях», интернет-сообществу пришлось дать им политический отпор. Этот акт расширял ответственность за распространение в интернете порнографии и «непристойной информации, потенциально опасной для детей».

В условиях, когда нельзя обеспечить недоступность информации для несовершеннолетних, акт заставил оказавшийся под ударом интернет начать разработку механизмов разделения аудитории и совершенствования способов фильтрации контента. В то же время представители сетевого сообщества предложили поправку — «пункт 230», который говорил о том, что провайдер и владелец сайта не могут нести ответственность за контент, публикуемый пользователями. Это в дальнейшем принесло немало пользы борцам против ограничения интернет-свобод во многих странах.

Силами активистов и присоединившихся к ним политиков акт был признан неконституционным и через полтора года существования решением Верховного суда США исключён из действующего законодательства. 

Главным ответом на акт стала опубликованная ещё на этапе его принятия «Декларация независимости киберпространства». Автор «Декларации» — Джон Перри Барлоу, один из основателей (а сегодня глава совета директоров) Electronic Frontier Foundation, занимающейся решением правовых конфликтов, возникающих в пограничной области между сетью и реальным миром. Несмотря на то что Барлоу был близок к культуре хиппи, он никогда чересчур не увлекался левыми идеями и даже целью созданной им организации называл не борьбу за абстрактные свободы, а вполне конкретную «защиту заложенных в Конституции и Декларации независимости США прав в связи с появлением новых технологий коммуникации». В «Декларации» Барлоу пишет:

«Вы (правительства) не вовлечены в наш великий и всё более ширящийся разговор; не вы создаёте богатства наших рынков. Вы не знаете нашей культуры, нашей этики и неписаных законов, которые уже сейчас обеспечивают нашему обществу больший порядок, чем тот, которого можно достичь вашими наказаниями и запретами».

«Вы заявляете, что у нас есть проблемы, решать которые должны вы. Вы используете это заявление как предлог для вторжения в наши земли. <...> Эти всё более враждебные колониальные меры ставят нас в положение, в котором оказались в своё время приверженцы свободы и самоопределения, вынужденные отвергнуть авторитет удалённой единообразной власти. Мы должны провозгласить свободу наших виртуальных „я“ от вашего владычества <...> Мы распространим наши „я“ по всей планете так, что никто не сможет арестовать наши мысли».

Барлоу никогда не ограничивался словами. Так, несколько месяцев назад возглавляемая им Electronic Frontier Foundation совместно с Amnesty International разработала Detekt — свободно распространяемый инструмент для обнаружения слежки спецслужб.

Начало борьбы и «Специальное послание надежды»

Следующим важным заявлением представителей активистского сообщества стало «Специальное послание надежды», более известное как «Манифест хактивизма» (на самом деле манифест — лишь небольшая часть текста «Послания»). Его авторами был «Культ мёртвой коровы» — одна из первых хакерских групп, существующая с 1986 года и, по оценке многих экспертов, своей деятельностью заложившая основы для появления Anonymous. «КМК» не только воевала с Церковью сайентологии, выступала с осуждением кибервойны против Ирака и играла словами, сравнивая Google и ГУЛАГ в период, когда представители поисковика вели с правительством Китая переговоры о возможностях цензурирования выдачи, но заложила своим манифестом фундамент для нового образа и новых методов действия хакерских и активистских групп.

Этот документ с одной стороны вполне с пониманием относится к стремлению государств защищать свои секреты или ограничивать распространение культурно неприемлемой для них информации, с другой — является первой декларацией намерения хактивистов разрабатывать и использовать инструменты для борьбы с ограничениями свободы:

«Ограничение доступа к информации может привести к духовному, интеллектуальному и экономическому спаду, поощрению ксенофобии и дестабилизации международного порядка».

«Мы будем изучать пути и средства обхода государственной и корпоративной цензуры и внедрять технологии, призванные бросить вызов нарушениям информационных прав».

Китайское вторжение

Важной частью межгосударственного диалога о доступе к информации стало сделанное 16 февраля 2006 года представителем МИД Китайской Народной Республики Дел Квин Ганга заявление. Оно стало ответом на прошедшие за несколько дней до этого слушания в Конгрессе США. Во время слушаний члены Палаты представителей высказывались о недопустимости для крупных американских интернет-компаний содействия требованиям цензуры в качестве платы за доступ на рынки КНДР.

Дел Квин Ганг озвучил позицию своей страны так:

«Для разных стран вполне нормально управлять интернетом в соответствии с законом и направлять его развитие в здоровое и порядочное русло. <...> Китай научился этому у США и других стран мира».

«В мире складывается неправильное представление о влиянии правительств на интернет. Китай является крупнейшей в мире страной по количеству пользователей интернета, а доступ к сети открыт в достаточной степени. Ограничения есть, но они в соответствии с законом накладываются лишь на информацию, угрожающую национальной безопасности».

 

Свободный интернет: Как эволюционировала идеология сетевых активистов. Изображение № 2.

 

Anonymous и начало открытой борьбы

С годами эволюционировали не только технологии, на которых строится сеть, но и действующие в ней сообщества. Так, к 2010 году Anonymous, которые к тому моменту уже давно вышли из пубертатного возраста акций «justforlulz» и двумя годами ранее успели наделать шума своей борьбой с Церковью сайентологии, принялись за музыкальную индустрию, борцов с пиратством и нарушением авторских прав. Формальным поводом к войне стал процесс против команды торрент-трекера ThePirate Bay. Серия атак, проведённая в рамках операции «Расплата», прогремела так громко, что когда позже Anonymous выступили на стороне WikiLeaks и Джулиана Ассанжа, эти действия были названы продолжением «Расплаты». Anonymous, в силу своей природы не слишком удобоманифестируемые, всё же сформировали послание, пояснявшее их действия в рамках этой операции. Для того чтобы составить представление о том, кем являлись Anonymous в тот момент и какими были их взгляды, мы приводим фрагменты из этого документа в его версии от 24 сентября 2010 года:

«Мы наблюдаем технологическую революцию: сегодня ты свободен обмениваться идеями. Некоторые из этих идей циркулируют в закрытых сетях, за прокси и другими закрытыми дверьми, но идеи уже появились. Это революция разума, и её эффект в обществе поразителен.

Эти „анархисты“ (а они анархисты лишь в глазах власть имущих, пытающихся уничтожить эту свободу) достигли больших успехов в предоставлении контента тем, кто не может его получить. Самые популярные пираты — китайцы, которых фильтры лишают огромной части контента. За ними идут те, кто просто не могут себе позволить приобрести развлечения и учебную литературу.

Такое порочное применение крайнего капитализма к тому, что считается священным в любой культуре — к знаниям, — это предательство всего человечества. Каждый должен иметь право слушать музыку, переживать перипетии сюжета, знакомиться с огромным количеством литературы, которое сейчас стало доступным.

Если вы подверглись пропаганде, то возможно уже слышали истории о том, что воруете у артистов деньги, скачивая пиратский контент. Деньги, являющиеся лишь небольшим процентом выручки, о чём предусмотрительно умалчивается. Вам когда-нибудь говорили, какой мизерный процент достается большинству сценаристов и писателей? Нет, и тому есть причина. Они говорят вам, как много получают ОНИ, антипиратские организации? Нет, и тому есть причина. 

Вы вынудили нас предпринять DDoS-атаки, потому что игнорировали людей и открыто им лгали. И сейчас вы вынуждаете нас предпринять более решительные действия, игнорируя нас, людей. Мы не остановимся. Мы не забываем. Мы победим. Мы — Anonymous».

 

Stop Online Piracy Act

В конце нулевых — начале десятых активизм ещё оставался на границе внимания общества, его можно было не замечать или считать чем-то незначимым. Но вскоре у сетевого сообщества появился новый повод заявить о своих правах — когда осенью 2011-го в Конгресс США был внесён Акт о прекращении онлайн-пиратства (Stop Online Piracy Act), более известный как SOPA. Ещё ни один законопроект до него не вызывал такой консолидации интернет-общественности с целью не допустить его принятия. Протесты включали в себя баннеры с призывом подписать петицию против SOPA и идущего с ним в паре PIPA на страницах «Википедии». Сайты, отключённые в знак протеста против принятия этих законопроектов; масштабные обсуждения, поднимавшие вопрос о том, что SOPA и PIPA, обязывающие практически любых игроков рынка по первому требованию суда прекращать работу с ресурсами, обвиняемыми в пиратстве, являются противоречащими Конституции и международным актам о правах и свободах.

Российский аналог SOPA, Федеральный закон № 187 «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационных сетях», имеет под собой другие обоснования и направлен в первую очередь не на пиратство, но именно примеры его правоприменения могут послужить веским аргументом против подобных государственных инициатив. Даже если предполагать, что такие акты принимаются и применяются не со злым умыслом, а лишь по недомыслию и в силу технической отсталости их инициаторов, вред от них чрезвычайно велик.

Юридический язык SOPA чересчур сух, поэтому мы приведём основные положения по сути, а не цитируя. 

«Является уголовным преступлением несанкционированное потоковое вещание или иное распространение защищённого авторским правом контента с установлением виновному максимального наказания в виде тюремного заключения на срок до 5 лет». 

«Иммунитетом от судебного преследования наделяются все интернет-компании, которые добровольно и по собственной инициативе приняли какие-либо меры против интернет-сервисов, занимающихся распространением защищённого контента».

 

 

 

   

 

Поймите, игнорируя нас, вы не оставляете нам выбора. Вы вынудили нас предпринять DDoS-атаки, потому что игнорировали людей, АТАКОВАЛИ людей, ЛГАЛИ ЛЮДЯМ! 

 

   

  

 

Декларация независимости и Конституция в США, Великая хартия вольностей в Англии, Вестфальский договор, прекративший религиозные войны в Германии, и Нантский эдикт, сыгравший ту же роль для Франции, Клятва пяти пунктов, утвердившая ценности преобразований Мэйдзи, и Нингэн-сэнгэн, подтвердившая их после Второй мировой в Японии, Женевская конвенция и Декларация прав человека. Всё это сравнительно небольшие документы, менявшие жизнь государств, надгосударственных институтов и в конечном итоге всего человечества.

Возможно, сегодня ещё рано говорить о том, какую роль сыграют описанные в этом материале документы в будущем, но именно с них началась борьба за интернет-свободы, саморегулирование сети, изменение принципов авторского права и множество дискуссий о допустимых пределах свободы с одной стороны и контроля с другой.

Глядя на проекты АНБ, Великий китайский файервол, законы об ограничении доступа к сайтам, потоки подстраивающейся под пользователя контекстной рекламы и автоматическое формирование выдачи лент в Facebook, мы считаем, что стоит помнить, как развивалась борьба за сетевой нейтралитет. И включаться в неё, как предлагает Джулиан Ассанж в «Призыве к криптографическому вооружению», в котором он говорит об опасностях сокрытия информации правительствами и корпорациями с одной стороны и чрезмерной доступности информации беззаботных пользователей с другой, которым мы бы хотели закончить этот материал.

 

   

Призыв
к криптографическому вооружению

Джулиан Ассанж

октябрь 2012 года

Интернет, наш главный инструмент освобождения, был превращён в самый опасный проводник тоталитаризма из когда-либо существовавших. Интернет — угроза человеческой цивилизации.

Эти изменения прошли бесшумно, потому что те, кто понимает, что происходит, работают на глобальную индустрию наблюдения и не заинтересованы в огласке. Двигаясь по намеченной траектории, в течение нескольких лет глобальная цивилизация превратится в постмодернистскую антиутопию тотального наблюдения, укрыться от которой смогут лишь самые умелые одиночки. На самом деле вполне возможно, что мы уже живём в ней.

Большую часть времени мы даже не осознаём, насколько близки к насилию, поскольку все мы идём на уступки, дабы избежать его. Подобно морякам, следующим за ветром, мы редко задумываемся о тех мрачных структурах, на которых зиждется наш повседневный мир.

Но мы кое-что открыли. Нашу единственную надежду в борьбе против их безграничной власти. Надежду, которую вместе с храбростью, проницательностью и солидарностью мы можем использовать для сопротивления. Странное свойство физической вселенной, в которой мы живём.

Вселенная верит в шифрование. Зашифровать информацию проще, чем расшифровать. Шифрование — это самая элементарная форма ненасильственного прямого действия.

Тропы зашифрованных коммуникаций, переплетаясь, смогут создать целые регионы, свободные от внешней принуждающей силы государства. Свободные от массового перехвата. Свободные от государственного контроля. Поскольку государства погружаются в интернет, а будущее интернета становится будущим нашей цивилизации, мы должны изменить диспозицию сил. Пришло время вооружаться технологиями нашего нового мира, для того, чтобы сражаться за самих себя и тех, кого мы любим.