16 декабря, то есть уже сегодня, в центре «Марс» выступит Маркус Попп (Oval) с новой программой «Popp». Oval причисляют к основателям жанра глитч, характеризующегося фокусом на цифровых звуковых объектах и «эстетике ошибки» — случайных тресках, кликах и всевозможных багах, которые наделяются статусом полноценных музыкальных средств.

В 1990-е Oval расписывали диски маркерами, чтобы потом проиграть и записать результат, объявляли драм-машины и синтезаторы пережитком прошлого, сводили процесс создания музыки к простому программированию. С 1995 года под именем Oval выступает один Маркус Попп. При этом его наиболее активная музыкальная деятельность за последние 20 лет пришлась уже на текущее десятилетие.

Текст: Даниил Бурыгин

 

 

 

 

 

 

 

 

— Как известно, в 1990-е царила атмосфера технологической утопии. В определённый момент, не в последнюю очередь благодаря Брайану Ино и Дэвиду Тупу, Oval стали ассоциировать с генеративной музыкой. Сегодня, кажется, этот миф о музыке, которая производит саму себя, перестал быть чем-то актуальным. Как вы на всё это смотрите из сегодняшней перспективы?

Честно говоря, генеративная музыка меня никогда не интересовала. Конечно, с самого начала моя музыка была технологичной. С другой стороны, она была ещё и очень «музыкальной», потому что я её создавал собственными руками. Я извлекал звуки из порченых компакт-дисков, но в результате получались вполне себе песни: треки были аранжированы с помощью стандартного секвенсора, каналы разведены на «правое» и «левое», как в обычных песнях. Мне хотелось удивлять себя случайными элементами, но по-настоящему мне никогда не была интересна генеративная музыка как таковая. Мой последний альбом «Popp» изначально затевался как попытка воссоздать утопический дух 1990-х. Началось всё с идеи обратиться к эстетике раннего Oval, используя при этом современные средства. Сегодняшние инструменты намного удобнее, эффективнее и мощнее того, что было у меня под рукой в 1990-е. В то время я занимался почти анимацией: нарезал небольшие звуковые кадры и кропотливо сводил их с помощью мыши и клавиатуры. А сейчас есть удобные плагины и инструменты, которые производят те же глитчи. Так вот, я начал воссоздавать саунд 1990-х современными средствами, и уже через два дня всё было, в сущности, готово. Я задумался, что ещё можно добавить. Тогда я переслушал разные плейлисты, которые у меня были в 2012–2015 годах, — там было много сделанного на Beatmaker. Мне захотелось включить всё это в музыку. Я никогда до этого не пытался делать биты, потому что не был уверен, что у меня получится. Оказалось, что это очень увлекательное, хоть и трудоёмкое занятие.

— То есть вы скорее оптимистично настроены по поводу своей музыки и её перспектив?

Да, я настроен абсолютно оптимистично. Сейчас так много новых возможностей, которых у меня не было в то время. У меня появилась возможность буквально переизобрести клубную музыку в её альтернативной истории. Вообще-то я не интересуюсь клубной музыкой и почти ничего о ней не знаю. Но время от времени, погружаясь в неё в порядке исследования, я поражаюсь двум вещам: во-первых, самому факту того, что она до сих пор существует; во-вторых, тому, что она вообще никак не изменилась. Как будто была найдена идеальная форма вроде идеальной комнатной температуры. Эта формула гарантирует, что вам больше не нужно думать над изобретением новой музыки. Лично мне эта музыка кажется скучной и застойной. За 20 с лишним лет она превратилась практически в немузыку, стала в полной мере лайфстайлом. Мне захотелось поиграть с этой эстетикой, но в то же время записать музыку, которая будет музыкой в полном смысле. Там много всего происходит, много слоев, гармоний, битов, разных музыкальных инструментов. Ещё один важный момент для меня — это создание гибкого сетапа, состоящего из двух контроллеров, благодаря которому музыка может в считаные секунды полностью меняться. Никогда до этого живое выступление не было для меня таким увлекательным. Всё, что вы слышите на альбоме «Popp», — это живая игра, которая звучала бы совсем по-другому при повторной записи. 

— Сейчас продолжает набирать обороты всеобщий интерес к аналоговому звуку и различным синтезаторам. Причём есть ощущение, что старые аналоговые девайсы используются, чтобы сделать музыку человечной и «тёплой» — в противоположность постгуманистическому цифровому подходу. Вы следите за всем этим? Не было ли у вас желания самому попробовать?

Нет, мне это совсем не интересно. Я предпочитаю заниматься музыкой настоящего. В данный момент «настоящее» для меня означает компьютерный софт. Я не против сегодняшнего тренда модульных синтезаторов: он подгоняет бизнес, даёт возможность развиваться производству инструментов. И всё же в музыкальном смысле он не отражает современные возможности. Модульный синтезатор для меня — это как произведённый в наше время мотоцикл Harley-Davidson в сравнении с электромобилем: хорошо выглядит, винтажный, дорогой, громкий, но совершенно неактуальный. Несмотря на то что на последней записи я вернулся к старому саунду, сама музыка была бы невозможна без последних версий плагинов, обновлённых за три дня до записи.

 

«Одно из самых больших заблуждений по поводу того, чем я занимаюсь, — это причисление меня к экспериментальным музыкантам. Откровенно говоря, я всегда считал, что занимаюсь собственной версией поп-музыки». 

 

— Более-менее ясно, почему вы отрицаете всевозможные фетиши — винтажные или относящиеся к современности. Зачем вам в таком случае понадобилось играть со стилем? Эта игра вполне ложится в известную ретроманскую парадигму.

Я хочу, чтобы моя музыка имела отношение к определённому дискурсу, к развитию стилей и эстетик во времени, могла бы говорить об этом. Следующая моя работа будет посвящена неоклассике — это, конечно, не будет неоклассикой в прямом смысле слова, а будет также скорее использованием стиля ради создания новой музыки. Я мог бы заниматься только экспериментами, создавая собственные системы и критерии, но это не моё. Одно из самых больших заблуждений по поводу того, чем я занимаюсь, — это причисление меня к экспериментальным музыкантам. Откровенно говоря, я всегда считал, что занимаюсь собственной версией поп-музыки. Просто мне пришлось добавить некоторые элементы, которых мне в то время не хватало в поп-музыке. Подход «сделаю всё, что захочу» мне кажется скучным. Мне больше нравится идея послушать танцевальную музыку и произвести своё высказывание по этому поводу.

— Если обратиться к концепции Маршалла Маклюэна о «горячих» и «холодных» медиа, вы могли бы сказать, что ваша музыка стала в этом смысле более «горячей», то есть более артикулированной, наполненной информацией, менее открытой для интерпретаций?

В 1990-е я фокусировался на определённом технологическом высказывании, поэтому я не отвлекался на многие другие популярные в то время вещи — биты, синтезаторы и так далее. В этом смысле моя музыка была более чистой. Но сегодня очевидно, что это была всё та же сочинённая музыка. В данный момент моя музыка стала более чётко заданной, сложной и разнообразной. Но в ядре альбома «Popp», как мне кажется, содержится всё тот же минималистический нерв, то же ясное высказывание.

— Вы периодически предоставляете свободный доступ для скачивания своих новых релизов. До сих пор идут споры среди музыкантов по поводу стратегии получения компенсации за свой труд в современную эпоху. Какую цель вы преследуете, когда дарите любому желающему возможность скачать альбом бесплатно?

Сегодня самое главное для музыканта — взращивать и обслуживать своё сообщество. Увеличилась роль артиста в бизнесе, поменялся способ дистрибуции. Время от времени я даю доступ на свободное скачивание всего своего каталога на Bandcamp, скажем, на сутки. В итоге может получиться около 20 тысяч скачиваний за этот временной промежуток. Иногда я задумываюсь о том, что, установив минимальную плату, я смог бы жить целый год только за счёт этих скачиваний. Но понятно, что при платном доступе таких цифр не было бы. Сегодня есть огромная пропасть между тем, что стоит один евро, и тем, что не стоит ничего. Я всё равно даю бесплатный доступ, потому что на сегодняшний день важен не объём скачиваний, а сам факт того, что люди слушают данного артиста. У меня есть лейбл и традиционный дистрибьютор, продающий винил и CD в музыкальных магазинах. Друзья часто говорят, что я зря обесцениваю свою работу. Но так сейчас работает эта экономика распродаж: очень мало вероятности, что люди заплатят, если не будет скидок. Получается довольно странная ситуация, когда потребитель всегда находится в ожидании скидок или ещё больших скидок. Альтернативы этому я пока не вижу и не думаю, что обесцениваю свою работу.

Изображения: Flickr.com/photos/fei_company, SoundCloud.com