На прошлой неделе в российских кинотеатрах появился «Приходит дракон» — иранский неонуар о специальном агенте и поисках таинственного чудовища посреди удалённой пустыни. На этой самой пустыне и других характерных знаках «ближневосточной цивилизации» вся экзотика, по большому счёту, и заканчивается — в остальном фильм Мани Хагиги вполне соответствует глобальным современным стандартам околожанрового кино: харизматичные герои, стильные костюмы, синтезаторы на саундтреке и отличные заготовки для коубов. 

Смесь нуарного детектива, мистического триллера и драмы понятна и приятна каждому, кто когда-нибудь смотрел «Секретные материалы» или «Твин Пикс». «Приходит дракон» удобно располагается как раз где-то между ними. Это подчёркнуто постмодернистское кино, и, как и в любой хорошей гипертекстовой головоломке, зрителю не светит распутать нить до конца, главное — процесс. Для того чтобы в ходе этого процесса не почувствовать себя беспомощным чужаком, стоит разобраться в культурно-историческом контексте происходящего.

Текст: Иван Рыскаль

«Приходит дракон»: Краткий гид по Ирану 1960-х . Изображение № 1.

Остров

Остров Кешм, представленный в фильме типичным «местом на отшибе мира», в действительности находится прямо в устье Персидского залива и многие века является перекрёстком цивилизаций. 

«Куда он мог уйти? В Бендер-Аббас или в Рас-эль-Хайму»: иранский мир на севере, арабский мир на юге, индийский мир на востоке. И индийские музыканты, появляющиеся в фильме, — совершенно нормальная вещь для этого проходного двора цивилизаций. Через это место начал проникать и Запад.

 

История

Рассказанный в фильме исторический эпизод борьбы португальцев и англичан в XVII веке не выдумка. То был первый важный этап борьбы иностранных держав за Иран. Далее будут меняться лишь действующие лица: Британия и Португалия, Российская империя и Британия, Германия и Бельгия, СССР и Британия, США и Британия, СССР и США. В правление Мохаммада Резы Пехлеви (1941–1979 годы) лавирование между иностранными державами продолжалось и прекратилось лишь после Исламской революции. Для иранцев история последних двух столетий — сплошная хроника иностранного вмешательства в дела их государства. 

Солнечные 1960-е 

Основное действие фильма разворачивается в середине 1960-х годов — в самый разгар эпохи, когда модернизация и вестернизация начали приносить положительные плоды. Экономика стабильно росла, государство проводило комплексные и продуманные реформы, именовавшиеся «Энгелаб-е Сефид» («Белой революцией»), или «революцией шаха и народа». На фоне почти физически ощущаемой с середины 1950-х годов усталости от политических катаклизмов, иностранных интервенций и санкций в 1960-х появилось живительное ощущение, что Иран «встал в правильную колею». 

Разумеется, рос контраст между городом и глубинкой. Однако в то время он психологически не воспринимался как нечто негативное — что чётко отражено в фильме. Герои из понятного нам цивилизованного мира оказываются в провинции, где под внешним антуражем скрываются архаика и мистика. Это классический сюжет «Секретных материалов» как компендиума всевозможных мифов. 

У Хагиги герои достаточно спокойно чувствуют себя на краю ойкумены, контраст наблюдается лишь визуально, выражаясь в нарядах хиппи-звукооператора, оранжевом «Шевроле-Импала», навороченном оборудовании столичных гостей. Признаки премодерна — охотник на акул и по совместительству офтальмолог, ритуальные танцы, деревенские старосты — представляют, конечно, «иное» для героев, но не пугающе «чужое». 

 

Конец эпохи 

Десятилетие 1960-х — зенит правления династии Пехлеви. В фильме это слово упоминается только один раз — когда автор заботливо поясняет нам, что название тайной организации «Хозвареш» есть арамейское заимствование в персидском языке VIII века нашей эры. В отечественной филологии этот язык именуют среднеперсидским, но на фарси его чаще называют пехлевийским, языком эпоса «Шахнаме». В 1925 году, взойдя на трон, полковник Реза-хан взял имя для своей династии из древнего имперского, доисламского прошлого Ирана.

Иранская монархия закончилась Исламской революцией 1979 года, и ключевое слово здесь — «революция». То был не просто протест, бунт или ротация элит — то было полное изменение всех основ государства, в котором участвовали все социальные слои и группы. 

Ретроспективно у зрителя, знакомого с историей Ирана, это порождает смешанное чувство ностальгии по воодушевляющим 1960-м и неясной тревоги: предпосылки будущего краха скрываются под внешним ощущением, что «все дороги открыты». 

«Приходит дракон»: Краткий гид по Ирану 1960-х . Изображение № 2.

Война 

«Мой муж и сын погибли от ракет в 1987 году…» — звучит ближе к концу фильма. 

Бушующий послереволюционный Иран подвергся нападению со стороны Ирака. Пожалуй, это самая несправедливо неизвестная война, которая, являясь одним из крупнейших конфликтов XX века, длилась восемь лет и унесла миллионы жизней. Начавшись с неожиданной атаки иракской армии, через несколько лет война превратилась в позиционную — странная смесь Первой мировой, где линия фронта сдвигается лишь на несколько километров в периоды танковых атак и тактики «живых волн», и современных ракетных и химических атак, которые обрушивались на Тегеран за тысячу километров от мест боевых столкновений.

Если Ирак пользовался полной поддержкой Запада, то послереволюционный Иран был тогда в полной изоляции (гуглите «Ирано-иракская война» и «Ирангейт»). Для иранцев это была народная, отечественная война, вопрос выживания страны. Гнетущее чувство тех лет отражено и в гораздо более известной у нас графической новелле и мультфильме «Персеполис». 

 

Служба безопасности

Спецслужба САВАК ни разу не называется в фильме своим именем, но речь идет именно о ней. САВАК («Сазман-е Эттелаат ва Амният-е Кешвар» — Служба информации и безопасности страны) был создан в конце 1950-х и стал первым централизованным управлением госбезопасности, разведки и контрразведки в Иране. Перенимая опыт ведущих спецслужб мира под руководством британских, американских и израильских инструкторов, САВАК в первую очередь сосредоточил внимание на внутренних делах. Это было понятно, ведь страна в 1940-х и 1950-х годах перманентно находилась в состоянии политического кризиса и бунта, политические покушения были в порядке вещей, Иран был до краев наполнен общественными движениями и подпольными организациями самого разного толка — от реформаторских до террористических, от либеральных до социалистических. От ЦРУ организация переняла техники допросов и пыток, что в итоге сделало её олицетворением авторитаризма времён правления Пехлеви. 

Как всякая подобная структура, использующая информаторов, провокаторов и двойных агентов, САВАК оказался мифологизирован. Отсюда проистекает значительный массив литературы, в которой упоминаются «миллионы» агентов САВАК по всему Ирану, а также скрывающиеся за неприметной дверью в подворотне карцеры и комнаты допросов, пыточные… Хотя, по документам и нарративным источникам, численность всей службы безопасности колебалась от трёх до пяти тысяч человек. 

Но от мифов никуда не деться — казалось, что каждый может быть информатором, что есть вещи, которые нельзя обсуждать публично даже за границей, что в любой момент тебя могу забрать на допрос, что ты можешь просто исчезнуть. САВАК стал главным «кошмаром» эпохи 1960–1970-х годов.

В фильме аллегорией на зловещий образ службы безопасности оказывается Чараки: кажущийся поначалу простодушным и пожилым, он обрастает мифами — то приносит куриные яйца невесть откуда, то привозит холодную воду. Чараки всё знает и везде присутствует, но никак это не демонстрирует и никак не объясняет. Как оказывается, он всегда наблюдал за главными героями, выжидал момент.  

Агент Хафизи 

Неожиданное в фильме — это образ одного из протагонистов, майора секретной полиции Хафизи, напоминающего не то агента Купера, не то агента Малдера. Его главная цель заключается в поиске истины, в расследовании происшествия. Агент спецслужб, который по зову долга пошёл против самой системы. Возможно, в своём стремлении добраться до «дракона» Хафизи оказался победителем, так как в итоге свои «пять выстрелов» получает виновник убийства и воплощение «дракона». Однако спутники Хафизи понимают, что «дракон» не исчез, что это лишь одна из битв с ним. Дракон скрывается в тишине. 

Изображения: кадры из фильмов