Культура
Радикалы из чулана: Почему героический миф о нацболах должен умереть вместе с партией
23 апреля в Москве состоялся митинг против репрессий за «экстремизм» в интернете. Тема важная: для того, чтобы стать «экстремистом» в России, вовсе не обязательно быть эмиссаром «Правого сектора» (запрещённого на территории РФ) или вести агрессивную агитацию во славу ИГИЛ (также запрещённого на территории РФ). Достаточно сделать репост архивного фото или плаката или поставить лайк под «неправильным» видеороликом.
На митинг, по самым оптимистичным подсчётам, вышло... около 15 человек. Пожалуй, основная причина провала мероприятия кроется в его организаторах — партии «Другая Россия», в недавнем прошлом — НБП. Не очень понятно, как знамена борьбы с репрессивным аппаратом может поднимать движение, попутно поддерживающее вооружённое вторжение в соседнюю страну и предотвращение «внутреннего Майдана».
Владимир Титов, в прошлом состоявший в рядах лимоновской национал-большевистской партии, уверен, что превращение «неистовых и бескомпромиссных мальчиков и девочек», «спецназа и авангарда оппозиции» в очередных нашистов стало закономерным этапом эволюции силы, миф о которой всегда бежал впереди реальности.
Текст: Владимир Титов
Эдичка: от великого до смешного
Основа мифа НБП — это Лимонов. Точнее, миф Лимонова.
Лимонов мифологический — фигура яркая. «Сын солдата», «харьковский хулиган Савенко», простой рабочий парень с тонкой душой, поэт-самородок, диссидент, героический эмигрант, яркий публицист, непобедимый полемист, великий писатель, жестоко и мудро препарирующий действительность. «Атилло длиннозубое», ниспровергатель ветхого мира и провозвестник мира нового. «Воевал на пяти войнах», сидел в тюрьме по обвинению в государственном перевороте, выдержал пресс и вернулся к борьбе. Ну и, разумеется, герой-любовник, любимец женщин.
Действительность сильно отличается от мифологического образа. Собственно говоря, Эдуард Лимонов — автор одного романа. Того самого. Без него он в лучшем случае стал бы третьеразрядным журналистом. Легендарное орудие негра Криса внесло харьковского юношу Савенко в литературу. «Крепкий, дурнопахнущий, великолепный скандалище» (как выразилась Полина Дашкова в романе «Образ врага») обеспечил ему то, за что более талантливые и упорные люди платят огромные деньги пиар-агентствам: известность и узнаваемость.
Правда, скоро стало ясно, что слава «Эдички, который сосал у негра» доставляет определённые неудобства. Наверное, если бы можно было «вернуть всё взад», Лимонов сжёг бы первые наброски «Эдички», да и многих других своих шедевров, где имел неосмотрительность похвастаться достижениями на ниве однополой любви. Но прошлое не вернуть. Можно только попытаться изменить имидж и надеяться, что все привыкнут к твоему новому образу, забыв старый.
Поэтому Лимонов принялся лепить себе маску супермена. Получалось забавно. Нарциссизм в сочетании с дефицитом тестостерона давал неожиданные результаты. Вспомним хотя бы рассказ «Обыкновенная драка», где Эдичка раздувает потасовку алкашей до масштабов битвы титанов: «Ты надеялся на лимитированное столкновение, на лимитированную войну, да… Война будет до последней ядерной боеголовки, до последнего патрона к Калашникову, до последнего глотка кислорода в атмосфере!» Очевидно, что самому Лимонову это событие и в самом деле видится прообразом галактической войны. Но грубый и невежливый читатель хмыкнет и скажет что-то вроде: «Ты смотри, как педик раздухарился!»
В начале 1990-х Лимонов в качестве корреспондента «народно-патриотической» прессы («День», «Советская Россия») посещал локальные конфликты. Это дало ему повод гордо заявлять, что он «воевал на пяти войнах». Все восторженно таращились на фотки, где супермен старательно позировал с автоматом или с пулемётом. Понимающие люди посмеивались. Дело в том, что Лимонов был не просто корреспондентом (мало ли стрингеров ездит на свой страх и риск по горячим точкам): в республиках на час, возникших на обломках бывшей Югославии, его многие воспринимали как полномочного представителя российского государства.
Низложение Ельцина многим виделось вполне вероятным — в том числе самим ельцинистам. «Народно-патриотическая» оппозиция представлялась реальным центром силы. А в революционных республиках «официальный» представитель российской оппозиции котировался как посланец «параллельного русского правительства»
Тут важно помнить, что в начале 1990-х в России не было твёрдой власти. Вице-президент Руцкой и большинство Верховного совета скоро перешли в оппозицию Ельцину. «Фронт национального спасения» спокойно, по-деловому обсуждал детали свержения «временного оккупационного режима». Александр Баркашов тренировал небольшую частную армию. Но и в настоящей армии немалое число офицеров было недовольно происходящим в стране. Низложение Ельцина многим виделось вполне вероятным — в том числе самим ельцинистам. «Народно-патриотическая» оппозиция представлялась реальным центром силы. А в революционных республиках «официальный» представитель российской оппозиции котировался как посланец «параллельного русского правительства». Об этом Лимонов с трогательной наивностью проговаривается в своей книге «СМРТ»:
«Радко Младич ошибся тогда: он принял меня, русского эмигранта с французским паспортом, за эмиссара из России. Результатом этого недоразумения была трёхчасовая беседа. Младич сообщил мне, что им нужны вертолёты МИ-24 и, кажется, противоракетные комплексы СС-300, если таковые тогда уже существовали. Может, это были СС-200? Ещё им необходимо было горючее для танков, контрабандного горючего сербам не хватало».
Забавно, что Лимонов не спешит развеять заблуждение Младича: мол, извините, друже генерале, я сочувствую вашей справедливой борьбе, но не имею возможности помочь. Я простой журналист, а не полковник Генштаба в штатском, присланный к вам с секретной миссией… Вместо этого наш герой три часа важно надувает щёки, точно Киса Воробьянинов, понимая, что «эмиссар из России» будет вхож туда, куда не пустят простую «кильку пера». Да и о безопасности высокого гостя принимающая сторона позаботится надлежащим образом. А безопасность своей тушки Лимонов всегда ценил чрезвычайно высоко. После того как осенью 1996-го его немного побили, он перестал появляться на улицах без телохранителей из числа партийцев (что, впрочем, не спасло его от шматка патриотического говна 1 мая 2008 года).
Радикалы из чулана
Прекраснодушная интеллигенция называла партию Лимонова «уникальным явлением». На самом деле, НБП-ДР — третьесортный политический субпродукт. И то, что в определённый момент времени она имела успех в российских медиа, не лучшим образом характеризует наше общество.
Как Лимонов был и остаётся писателем одного романа, так и НБП, а позднее «Другая Россия» — партия одного человека. И, соответственно, обречена копировать его пороки, ошибки и просчёты.
Как известно, целью Лимонова было доказать миру, что он не инфантильный невротик, а Великий и Ужасный. Никакой другой идеи, никакой собственной философии, даже самой примитивной и противоречивой, у него не было. Поэтому у НБП не было ни идеологии, ни программы, её постоянно метало от нацизма к троцкизму, от сталинизма к ваххабизму.
Лимонов, как и многие старые совки, побаивается компьютера, маскируя свой страх и непонимание пренебрежением. В результате НБП прозевала становление интернет-комьюнити в России, да и по сей день представлена в сети крайне убого.
Восхищённый собственным умищем, Эдуард Лимонов допустил в своей политической карьере несколько серьёзных ошибок. Например, верхом глупости было заявление о поддержке Ельцина перед выборами 1996 года. Штабу президента сто лет не снились такие союзнички, власть поспешила дистанцироваться от утырков, играющих в коммуно-фашизм. Зато отношения с «народно-патриотическим» сообществом разладились надолго. Самым крупным лимоновским факапом, предопределившим его место в углу для маргиналов, стал уход от Жириновского в конце 1992 года. Лимонов явно недооценил политический потенциал вождя либерал-демократов и переоценил свой. «Национал-радикальная партия» из нескольких диссидентов ЛДПР скоро рассыпалась, однако идти с повинной головой к Жирику не хотелось. Политическая буря рубежа десятилетий многим кружила головы, истории успеха политиков и бизнесменов, о которых ещё полгода назад никто не знал, вызывали желание повторить их. Лимонов с кучкой единомышленников решил основать новую партию — ту самую НБП.
И с первых дней от этой сверхновой, самой революционной и уникальной партии несло запашком чулана. Термин «национал-большевизм» обронил в 1921 году эмигрант Николай Устрялов. Некоторое время зарубежная агентура Кремля пыталась продвигать в среде эмигрантов миф о «национальном перерождении» большевицкой власти, хотя и без особого успеха. Даже генетически предрасположенная к иллюзиям русская интеллигенция видела, что нет никаких признаков «национального перерождения» интернационально-бандитской совдепии. О национал-большевизме благополучно забыли на десятилетия, пока нескольким бездельникам не потребовалось броское название для своей партии.
«Лимонка» вызывала отклик только у маргиналов из маргиналов: припанкованных недонациков, философствующих говнарей, красно-коричневых сионистов и чернокожих борцов за русский язык в Латвии.
С флагом получилось ещё смешнее. Впервые сочетание красного поля, белого круга и чёрных серпа и молота мы видим в фильме «Сид и Нэнси» 1986 года выпуска. В СССР только началась перестройка, Эдичка ещё не помышляет о карьере самого страшного фашиста и с нетерпением ждёт французское гражданство. Но — самое главное! — в действительности Сид Вишес не носил ничего подобного: он дразнил народ футболкой со знаменем NSDAP. Однако создатели фильма решили, что за гитлеровский флаг на тощем торсе покойного кумира молодёжи можно столкнуться с проблемами — от судебных исков до бомбы от «Бейтар» или «Ках». Поэтому свастику заменили на серп и молот. Семь лет спустя отработанный реквизит подобрали Лимонов с Дугиным и сделали знаменем «самой радикальной и бескомпромиссной партии».
Говоря об НБП, нельзя не сказать пару слов о газете «Лимонка», тем более что первые годы деятельность партии ограничивалась изданием и распространением газеты. Прекраснодушные интеллигенты не скупились на комплименты этому «уникальному контркультурному проекту», «едкой и честной газете молодых и злых» (таких комплиментов можно набрать на несколько страниц). Но никто не мог дать ответ: а почему же тираж такой прекрасной газеты в лучшие времена не превышал 13 500 экземпляров? Это притом что «Лимонка» распространялась по всей России, а также в Беларуси, Украине, Латвии, Казахстане… Ответ прост: газета не представляла интереса для читателей. Её информационная ценность была нулевая, аналитическая составляющая — ниже плинтуса. Впрочем, современные выступления киселёвых, мамонтовых, леонтьевых и марковых по интеллектуальной мощи очень напоминают рубрику «Как надо понимать» или «Слово вождя» почившего нацбольского листка: для полного тождества не хватает только подростковой матерщины.
У «Лимонки» никогда не было того, что обеспечивает живучесть любому СМИ — целевой аудитории. С точки зрения пенсионеров и обедневшей советской интеллигенции, газета нацболов была чересчур неформальная, а идейная сумятица откровенно пугала. Напротив, для юных неформалов «Лимонка» была слишком политизирована, так что в качестве контркультурного фанзина она не состоялась: фанатьё, скины, панки и металлюги предпочитали чтиво повеселее — «Железный марш», например. Более социализированная молодёжь котировала Cool, «Молоток» и «Птюч». «Лимонка» вызывала отклик только у маргиналов из маргиналов: припанкованных недонациков, философствующих говнарей, красно-коричневых сионистов и чернокожих борцов за русский язык в Латвии. Однако если партия в итоге удостоилась внимания и нешуточных репрессий, то «Лимонку» унизительно не замечали. Пару раз режим делал вид, будто запрещает газету; лимоновцы формально меняли название и спокойно продолжали выпускать «Лимонку» с прежним логотипом. В 2007 году газета тихо и незаметно скончалась.
Лужковские содержанты
Ещё один миф, связанный с лимоновцами, — это их так называемая независимость. Якобы партия Лимонова никогда и ни к кому не бегала на поклон, ни у кого не брала, никому не подчинялась и т. д. В отличие от… Словом, продолжение сказки про искренних мальчиков, изболевшихся душой за народное счастье. На самом деле партия Лимонова была глубоко проституирована с самого начала.
На рубеже 1994–1995 года НБП (точнее, Лимонов, Дугин и очень маленькая группа поддержки) получила от Москомимущества подвал по адресу 2-я Фрунзенская, дом 7, помещение 4. «Бункер» (так его назвали) использовали как торговую точку, склад агитмакулатуры и флагов, место проведения собраний, лекций, концертов и тому подобных мероприятий, а с начала нулевых и как ночлежку для профессиональных нацболов. Конечно, его тоже объявили культовым и легендарным. Но я предлагаю отвлечься от панковской героики и задуматься вот над чем: лимоновцы владели «бункером» бесплатно, то есть с 1996 года не платили вообще ничего.
«Нам стало невмоготу платить аренду, — вспоминает сам вождь, — и через некоторое время наши отношения с Москомимуществом осложнились. Мы даже оказались друг против друга в Арбитражном суде в 1997 году. Впрочем, их сторона вскоре отозвала свой иск к нам».
Непонятно, чего больше в этих строках: глупости или наглости. В Москве за недвижимость идут самые настоящие войны, для некоторых хозяйствующих субъектов спор заканчивается острой свинцовой интоксикацией, в лучшем случае — сроком. А лимоновская партия располагается в просторном подвале почти в историческом центре столицы, в шаговой доступности от метро «Фрунзенская» — и сидит там без малого десять лет! А когда они вместо арендной платы показывают фигу, Москомимущество добродушно «отзывает свой иск», хотя имеет полное право выгнать неплательщиков. Позднее НБП несколько раз устраивала публичную истерику: «Нас выселяют, все на защиту бункера!» Но в итоге лимоновцев вытряхивают из насиженного подвала только в марте 2004 года.
Лимоновцы кидались продуктами питания в сильных мира сего, хулиганили возле иностранных посольств, даже предлагали россиянам «сброситься на киллера» для Ельцина. Но они ни разу не позволили себе ни одного выпада против Юрия Лужкова.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: у хулиганистых детишек имелись авторитетные покровители. Кто были эти покровители — особый вопрос. В России существует традиция решать важные вопросы кулуарно, соглашения заключаются на уровне устной договорённости, документы, могущие пролить свет на тёмные пятна истории, исчезают, чтобы всплыть в подчищенном виде (вроде фотографий Сталина со старыми большевиками, которые исчезали один за другим — из жизни и с фото). Поэтому нельзя однозначно назвать того, кто вселил лимоновскую братию в «бункер», но предположить можно. В то время в Москве мэрствовал Юрий Лужков — очень целеустремлённый, авторитетный и волевой товарищ. Простецкий имидж оттенял незаурядный ум, бульдожью хватку и нешуточные амбиции. Он активно поддерживал Ельцина в критические моменты в 1993-м и 1996-м, но никогда особо не скрывал, что не прочь занять пост номер один.
Казалось бы, при чём здесь Лужков — точнее, зачем ему какие-то шумоголовые переростки? Ну, во-первых, ручные радикалы (притом формально независимые от городских властей) сгодятся для того, чтобы устраивать мелкие пакости конкурентам. Во-вторых, из шальной барской прихоти. Новые русские держали крокодилов и обезьян, а вот хозяин Москвы завёл у себя страшных экстремистов. Смотрите, правда, они такие милые?
Если кто помнит, лимоновцы кидались продуктами питания в сильных мира сего, хулиганили возле иностранных посольств (и на территории сопредельных стран), даже предлагали россиянам «сброситься на киллера» для Ельцина. Но они ни разу не позволили себе ни одного выпада против Юрия Михайловича. (Много позднее Лимонов что-то неосторожно тявкнул на Лужкова, выступая на «Эхе Москвы», за что был приговорён к солидному штрафу, но это были уже другие времена.) А изгнание нацболов из бункера произошло в 2004-м — в эпоху «развитого путинизма», когда вольностям и амбициям региональных баронов пришёл полный и окончательный конец. Совпадение? Не думаю.
Впрочем, гораздо любопытнее, чем разбирать конкубинаж Лимонова с московской мэрией, рассмотреть связи неподкупных радикалов из НБП с Федеральной службой безопасности РФ.
Статистико-профилактический филиал ФСБ
В лихие 1990-е НБП никто, в общем-то, не обижал. Ни мафия, ни скинхеды, ни кавказцы, ни «органы». Проблемы начались с приходом к власти Владимира Путина. РУБОП жёстко прессовал лимоновцев не только за безобидные «акции прямого действия», но и «просто так, чтобы не забывались», а ФСБ пасла их почти как настоящих террористов. Однако, если копнуть глубже, взаимоотношения нацболов с «конторой» оказываются весьма неоднозначными.
В феврале 2000 года Лимонов напросился на встречу с высокопоставленным чекистом Владимиром Прониным и без обиняков предложил свои услуги. Предложил использовать НБП для устройства провокаций против «недружественных» соседей РФ.
«„Владимир Васильевич, — сказал я, — не надо нас подслушивать, разрабатывать, надо с нами дружить. Давайте работать вместе. Есть же сферы, куда государство не может вмешиваться, нельзя уронить престиж, наехать на посольства, организовать манифестации здесь и там, хоть в Латвии, хоть на Украине, а мы это можем! А государство пусть нас официально порицает, мы будем выражением гнева русского народа“.
Я и по сей день считаю, что моё предложение было разумным. В своё время то, что я ему предложил, — делал спецотдел КГБ».
Товарищ Пронин воспринял патриотический порыв Лимонова без энтузиазма. Спустя год с небольшим Лимонов будет арестован по делу о подготовке вооружённого восстания в северо-восточных областях Казахстана, отсидит меньше двух с половиной лет и выйдет, овеянный славой несгибаемого борца. Русские — народ сердобольный (чаще всего не по делу), за страстотерпство Лимонову простили и «Эдичку», и сволочной характер, и людоедские фантазии.
Разумеется, на неприглядных деталях «алтайского дела» (такое название получила тюремная эпопея Лимонова) большинство не заостряло внимание. А зря. Если их собрать, вырисовывается очень интересная картина.
Несостоявшееся вторжение «боевиков НБП» в Казахстан готовилось в такой глубочайшей тайне, что с лета 2000 года о нём кричали все вороны и сороки. Вождь и его приближённые то и дело как бы нечаянно проговаривались о том, что на Алтае, возле российско-казахской границы, идёт подготовка к чему-то великому и ужасному. Сценарий предполагаемого «восстания» был изложен в бюллетене «НБП-инфо» № 3, изданном к очередному съезду; бюллетень считался закрытым, но на самом деле прочитать его мог любой. Более того, люди Лимонова даже передали секретный план восстания директору ФСБ Николаю Патрушеву. Как гласит партийная легенда, адресат получил сей манускрипт в бане.
Вождь нацболов сидел в комфортном СИЗО «Лефортово», а потом — в «красной» колонии, с энергичными методами дознания и прессом в камере не сталкивался. Страдая в застенках, написал несколько книжек, которые были благополучно изданы и поступили в торговые сети.
Похоже на советский мультик «Ограбление по…», когда вся улица знает, что Марио идёт грабить банк: «Лимонов готовит войну! Вооружённое вторжение в Казахстан!» Однако «органы» смотрят сквозь пальцы на воинственные приготовления лимоновцев. Времена тогда были, по нынешним меркам, вегетарианские, но подготовка мятежа в сопредельном государстве — это не шутки. Что такое локальная война и чем это чревато, в России-2000 слишком хорошо знали.
Арест, недолгая отсидка и суд по «алтайскому делу» — это просто песня. Вождь нацболов сидел в комфортном СИЗО «Лефортово», а потом — в «красной» колонии, с энергичными методами дознания и прессом в камере не сталкивался. Страдая в застенках, написал несколько книжек, которые были благополучно изданы и поступили в торговые сети. Во время суда отыгрывал поэта-революционера, обличающего неправедную власть при поддержке верных соратников и взволнованной общественности. Конечно, не обошлось без нескольких предателей, оговоривших вождя и покрывших себя несмываемым позором. Одному из них, Артёму Акопяну, лимоновцы даже героически посоветовали покончить жизнь самоубийством (этим и ограничилось возмездие со стороны страшных революционеров). Но, несмотря на тщетные потуги приспешников тирании, после ареста лидера партия не рассыпалась, а нарастила мускулы.
А возглавлял НБП в этот героический период Анатолий Тишин. Среди прочих его подвигов на ниве борьбы за триумф национал-большевизма значатся показания по всё тому же «алтайскому делу»:
«В марте 2000 года я стал свидетелем выезда членов НБП в приграничные районы РФ с Казахстаном с целью проведения географической разведки на территории данных районов. Конкретно это Эдуард Лимонов, Александр Бурыгин, Николай Гаврилов, Артём Акопян и Егор Горшков. Указанная разведка служила подготовительной частью для дальнейшего осуществления проекта НБП „Вторая Россия“. Данный проект включал в себя вооружённое вторжение членов НБП на территорию Северного Казахстана для так называемой защиты русского населения, проживающего там, от властей данного государства...
С того момента до настоящего времени председателем НБП Э. Лимоновым и другими активистами партии, среди которых были Михаил Шилин, Сергей Аксёнов, Артём Акопян и другие региональные представители НБП, с которыми я лично не знаком, неоднократно осуществлялись выезды в приграничные районы РФ с Казахстаном, в какое время — я не знаю, но точно знаю, что они были. Во время поездок они отзванивались мне из города Новосибирска, города Екатеринбурга и других городов России. В одном из разговоров с Шилиным, после его очередной такой поездки, мне стало известно, что он и Акопян осуществили незаконный переход государственной границы России и Казахстана, в ходе которого они посетили пост казахстанской таможни, где отметили наличие оружия у таможенников на посту, а также город Усть-Каменогорск, цели посещения этого города мне не известны. Кроме того, во время одной из поездок Лимоновым были подобраны две пасеки для будущего конспиративного размещения активистов НБП на Алтае...
В дальнейшем деятельность по исполнению проекта „Вторая Россия“ координировалась посредством выпуска закрытых бюллетеней НБП-инфо (№ 4 и 5), где в частности рассказывалось о порядке вербовки новых членов НБП для отправки в Северный Казахстан для так называемой вооружённой борьбы с властями Казахстана и методах этой борьбы».
Эти выдержки из уголовного дела опубликовал у себя ещё один известный в прошлом энбэпэшник Максим Громов.
В 2004 году нацболы довольно рискованно побузили в день инаугурации Путина, а потом — во время «захватов» кабинетов в Минздравсоцразвития и приёмной Администрации президента. По итогам были возбуждены уголовные дела, многие получили реальные сроки.
Собственно, после этих показаний в истории НБП должна была быть поставлена жирная точка. Великий вождь, его приближённые и половина соратников (кроме тех, кто деятельно сотрудничал со следствием, как тот же Тишин) уехали бы на зону на сроки от трёх до 15 лет, а оставшиеся на воле долго вздрагивали бы от каждого звонка во входную дверь. Но, даже если бы репрессии оказались менее масштабными и партия выжила бы, Тишину в ней точно делать было бы нечего. Он не просто сдал товарищей. Его показания — это практически готовое обвинительное заключение и приговор.
Однако в нашей шизофренической реальности Лимонов получил детский срок за соучастие в покупке автоматов, а Тишин все эти два с лишним года был и. о. главы партии, да и потом не был подвергнут остракизму.
Возможно, присутствие в НБП «нотариально заверенного стукача» было частью негласного договора между Лимоновым и чекистами. Символом подчинения, понятным для посвящённых.
Контора придерживалась принципа «Эдичку не обижать!» и позже, когда Лимонов, то ли обидевшись на власть за то, что ему не дали поиграть в солдатики в Казахстане, то ли поверив в скорый российский Майдан, сдал партию в аренду «опальным олигархам» и оппозиционным либералам. В одном только 2004 году нацболы довольно рискованно побузили в день инаугурации Путина, а потом — во время «захватов» кабинетов в Минздравсоцразвития и приёмной Администрации президента. По итогам «захвата Минздрава и АП» были возбуждены уголовные дела, многие лимоновцы получили реальные сроки. Однако с самого вождя, чья руководящую и направляющую роль в этих подвигах отрицать как-то смешно, даже волос не упал. Могли ли чекисты притянуть Лимонова к одному из этих дел? При желании — легко.
О том, почему этого не случилось, внятно написал бывший активист партии и член редколлегии «Лимонки» Яков Шустов:
«Что такое НБП? А НБП — это статистико-профилактический филиал ФСБ. Такой же продукт селекции лубянских мичуринцев, как МОЦР или СЗРиС. В Федеральной службе люди серьёзные, занятые. Недосуг за всеми, у кого тараканы в голове, приглядывать. А тут инициативник Эдя с проектом НБП. Потенциальные смутьяны сами туда слетаются как мошки на пламя одинокой свечи. Специальная анкетка в каждом номере „Лимонки“ печаталась. Заполнил, отправил, и тебя уже посчитали. С паспортными данными, с адресами, паролями, явками и геранью на подоконнике. Всё это протоколировалось и каждый год отправлялось в Минюст на регистрацию. Минюст партию регистрировать отказывался, но кто сказал, что досье на членов НБП не отправлялись куда следует? Дальше из имеющихся «потрясателей основ» выбирались самые пассионарные, или по-русски бóрзые. Им поручалось какое-нибудь „революционное задание“. Достаточно нелепое, чтобы представлять какую-либо угрозу, но достаточно криминальное, чтобы получить срок. Смутьяны сидят, подозрительные под колпаком».
Миф нацболов
Хотя влияние лимоновской партии в российской околополитике было в пределах статистической погрешности, в российских СМИ нацболы пользовались определённой популярностью. Правда, политические достижения НБП здесь ни при чём. Просто литературный фрик Лимонов — более рейтинговый персонаж, чем какой-нибудь Баркашов или Анпилов. Кроме того, нацболы, в отличие от большинства сталинистов и наци, не лопались от ненависти к нац- и секс-меньшинствам. Кстати, в рядах партии всегда было исключительно много представителей меньшинств — как этнических, так и гендерных. Поэтому в либеральных СМИ (а до недавнего времени все крупные СМИ были либеральными) лимоновцев описывали довольно-таки беззлобно.
Вообще, миф нацболов сотворили в начале нулевых молодые журналисты, мальчики и девочки 1980-х годов рождения, которые с удовольствием делали репортажи о нацбольских «акциях прямого действия». Так было принято называть арт-провокации, перформансы, маскарады и хеппенинги, устраиваемые энбэпэшниками. Позднее тактику АПД освоили и младолибералы, и леваки, и прокремлёвские молодёжки, однако на заре тысячелетия творческие наработки американских йиппи были в России в новинку. Юные репортёры делали себе имя, описывая игрушечные теракты невсамделишных экстремистов. Это обеспечило медийный успех лимоновцев.
Правда, ненадолго. Скоро выяснилось, что клоунада для них — непреодолимый интеллектуальный и политический потолок. Но люди вообще склонны приукрашивать действительность, а постсоветская интеллигенция подвержена этому недугу в наибольшей степени. Так злобненькие бездельники-переростки превратились в идейных защитников Родины и свободы. Малочисленная тусовочка без идеологии стала «настоящей европейской радикальной партией» и «авангардом оппозиции». А пожилой бисексуал с комплексом неполноценности и склонностью к политической проституции оказался глашатаем демократии.
Потом конъюнктура изменилась, и потешные революционеры обернулись карикатурными мракобесами-охранителями — к крайнему изумлению российской интеллигенции. Как говорится, никогда такого не было, и вот опять.
20 лет впустую
5 апреля 2016 года по Москве угрюмой кучкой прошлись полсотни лимоновцев. Примерно столько же их братьев по разуму собралось в Петербурге. Московское шествие возглавлял фээсбэшный осведомитель Анатолий Тишин, который выкрикивал в мегафон агрессивные лозунги, призывая к войне со всем миром. Позади завоевателей вселенной лениво плелись «эшники» и омоновцы. Им было скучно.
Это был главный нацбольский праздник, так называемый «день русской нации».
Забавно, что первая подобная демонстрация состоялась ровно 20 лет назад. Эти 20 лет прошли для лимоновцев впустую. Сотни выпусков газеты и тонны листовок: их пачки до сих пор гниют по чуланам повзрослевших энбэпэшных «гауляйтеров». Перформансы с метанием пищевых продуктов, «захваты» башен и кабинетов. Побои от милиции и нашистов, несколько сотен «политзэков», два десятка трупов. Метания между союзниками, которые с завидным постоянством отпинывали Лимонова и его компанию. В последние два года — «помощь восставшему Донбассу», хвастливые сказки о сотнях уничтоженных «укрофашистов», истеричные призывы к репрессиям против «буржуазии», путинофилия в терминальной стадии… Всё ушло в свисток. Итог — несколько десятков неприкаянных юношей и девушек не первой молодости, так и не осознавших, что потратили жизнь впустую. Но их почему-то не жалко.
Комментарии
Подписаться