Итоги: 15 главныx книг года

Террористическая организация, распространяющаяся по миру, как вирус, не имеющая единого лидера, а потому почти неуязвимая, — такое вполне мог бы придумать какой-нибудь фантаст-параноик. Но самый невероятный сюжет, как водится, подбросила не писательская фантазия, а жизнь. Два американских журналиста подошли к рассказу об ИГИЛ (запрещённая в России террористическая организация. — Прим. ред.) с дотошной основательностью, начав от истоков явления, которые кроются ещё в итогах Первой мировой войны. Дальше — вербовка и обучение террористов в тюрьмах и лагерях, сложные отношения с «Аль-Каидой» и другими террористическими «мейджорами», схемы финансирования, геополитическая расстановка сил, внутренняя организация, этнические чистки, узаконенное секс-рабство — словом, всё, что вы хотели знать, но боялись, что всё это правда.

Роман одного из главных европейскиx писателей, антиутопия о том, что будет с Францией, если завтра (например, в 2022 году) к власти придут исламисты. Несмотря на злую иронию судьбы, организовавшую книге пиар-кампанию в форме нападения на редакцию «Шарли Эбдо» и терактов в Париже, «Покорность» — отнюдь не антиисламистский и даже не исламофобский роман. Это очередная уэльбековская история о 40-летнем интеллектуале, которому скучно жить. Новую реальность он встречает с усталостью и скепсисом, как и всё остальное, потом пытается найти смысл существования с помощью Гюисманса, которого всю жизнь исследует и преподаёт, даже подумывает о самоубийстве и, наконец, находит выход в принятии и покорности. В какой-то момент понимаешь, что состояние протагониста — даже не диагноз христианской Европе, а свидетельство о её смерти. И, если верить Уэльбеку, переживать по этому поводу уже поздно.

Антрополог, левый интеллектуал, колумнист The Guardian и один из организаторов Occupy Wall Street написал книгу, в которой попытался разобраться с понятием «долг» в широком смысле. Для этого автор собрал целый ворох увлекательных историй: начиная со строгих правил долженствования в традиционных обществах и заканчивая взаимоотношениями между государствами. Если верить Греберу, долг является, прежде всего, инструментом насилия, подменяющим понятие морали (а современная кредитная система — только вишенка на многовековом торте). Долг — это связь индивидуума с теми, кто ему «предшествовал»: родителями, родиной, школой. Такая система доминирования одних над другими рано или поздно приведёт мир к краху, считает Гребер.

Завершающая, пятая книга проекта «Голоса Утопии», над которым Алексиевич работала 30 лет, вообще-то вышла два года назад, что формально делает её присутствие в нашем списке невозможным. Но этой осенью Алексиевич стала первым за те же 30 лет русскоязычным автором, получившим Нобелевскую премию по литературе, что в корне меняет дело. Дискуссии о том, литературой занимается Алексиевич или журналистикой, хорошо она пишет или плохо и какой стране по праву принадлежит её творчество, если Советского Союза больше нет, заставили читателей как минимум ознакомиться с творчеством лауреатки. Кто-то с радостью вспомнил название её первой книги «У войны не женское лицо», оставшееся в памяти благодаря школе и Егору Летову, большинство же взялось за последнюю, самую близкую не только по времени написания, но и по своей теме.

«Время секонд-хэнд» — сборник интервью, «голосов», которые рассказывают о своих 1990-х, и большинство собранных в книге воспоминаний — это истории о нищете, безумии, смерти, разрушении системы ценностей, потере ориентиров. Читать слова собеседников Алексиевич физически неприятно, и самые страшные из них затмевают рассказы о любви, успехе, обретении свободы. Но если не концентрировать внимание на эмоциях, то самое главное, что можно здесь увидеть — что такое советский человек, что у него в голове и почему результат советского эксперимента привёл к психологической травме у целого общества, которую до сих пор невозможно изжить.