Танцы в неоне и секс с компьютером: «Из машины» как главный сай-фай года

Главный фантастический фильм года, который, как и «Врождённый порок» Пола Томаса Андерсона, обошёл стороной российский прокат, зато попал в украинский. C недавних пор фильм «Из машины» Алекса Гарленда легально или не совсем может посмотреть каждый. И если вам казалось, что традиция качественной научной фантастики окончательно утонула в многомиллионных блокбастерах, самое время этой возможностью воспользоваться. 

Гарленд окончил Манчестерский университет по специальности «история искусств», профессионально рисовал комиксы, иллюстрации к газетам и журналам, подрабатывал журналистом, а в 26 лет написал бестселлер — роман «Пляж», который вовремя приметил Дэнни Бойл. Лента оказалась четвёртой работой тогда ещё реформатора «быстрого кино» 1990-х, с которой он претендовал на «Золотого медведя». Главную роль подписался играть на то время один из главных молодых любимцев Голливуда — Лео ДиКаприо. Фильм в итоге отругали критики, но полюбили зрители — «Пляж» собрал примерно в три раза больше своего производственного бюджета.

Союз двух авторов укрепился в нулевые — Бойл снял «Пекло» и «28 дней спустя» именно по сценариями Гарленда. Последний оказался в доску своим: фантастика, триллеры, хорроры, космос, зомби и вирусы — ничего лишнего его не интересует. До режиссёрского кресла Гарленд успел выпустить ещё одну книгу, «Тессеракт», крайне недооценённый роман-головоломку, опирающийся на геометрию и формальные аспекты повествования. В 2003 году его экранизировал гонконгский мастер ужасов Оксид Пан, но до широкого проката на Западе лента так и не добралась. Спустя год вышла «Кома» — последний на сегодняшний день роман Алекса, красочно проиллюстрированный его отцом и повествующий о приключениях в полусне. Главная претензия, предъявляемая к Гарленду-писателю, — его книги чересчур кинематографичны. Молодому автору было явно тесно в рамках букв и страниц, а желание визуализировать свои неизменно мрачные сюжеты окончательно затянуло его в кинематограф.

Всё случилось после ультрарадикального «Судьи Дредда», проекта сложной судьбы, который долго не мог добраться до релиза: по информации некоторых источников, именно Гарленд смонтировал его финальный вариант. В обмен на коммерческий провал залихватски-бескомпромиссный индустриальный экшен получил культовую славу и кучу тёплых слов, которые сыграли, возможно, не последнюю роль в том, что фильм «Из машины», в конце концов, появился на экранах. Режиссёрский дебют писателя — абсолютно авторское кино, где в каждом кадре, сцене или мысли маячит его, Гарленда, фигура.

Нескладный программист Калеб, штатный сотрудник компании BlueBook, продвигающей интернет-поисковик собственной разработки, выигрывает сложный конкурс и оказывается в отдалённом технобункере, там его ожидает бородач Нейтан, написавший основной код BlueBook в 13 лет, что в мире программистов возносит его до уровня Моцарта. Утро у него начинается с гантель и похмелья — налицо попытка изобразить идеального героя поколения. Калеб прибыл, чтобы проверить искусственный интеллект, разрабатываемый Нейтаном долгое время, на тест Тьюринга. Перед ним оказывается безумно красивая робопринцесса Ава, любящая не только рисовать и представлять своё первое свидание на перекрёстке, но и задавать непростые встречные вопросы.

В сегодняшнем мире с высокой концентрацией интернет-паранойи «Из машины» представляется материализовавшимся кошмаром. Таким, каким доставляет удовольствие дразнить людей, например, Стивену Хокингу. У Гарленда машина не просто побеждает, а побеждает без вариантов — при помощи человеческих слабостей и совокупности сложных алгоритмов. Британец рассказывает, как с помощью запросов (в том числе порнозапросов) и небольшого количества персональной информации можно создать то, с чем человеку просто не совладать. Прототип BlueBook считывается на раз-два, но критика цифровых гигантов и последствия информационной глобализации Гарленду интересны в последнюю очередь: то, на чём другие выстроили бы весь фильм, он обозначает лишь пунктирно.

«Из машины» — редкий и оттого тем более ценный пример негуманитарной фантастики. Здесь речь идёт вообще не о человеке. Не о любви и привязанности, как в «Интерстелларе». Не о приторном гуманизме, как в «Искусственном разуме». Не о восприятии робота-«другого», как в «Я, робот». Это всего лишь разыгранная тремя характерами, выглядящая вольным парафразом фаулзовского «Волхва» камерная пьеса, утопленная в холодном формализме неоновых коридоров (привет Дэнни Бойлу!). Идеологически фильм ближе всего находится к размышлениям писателя-фантаста Питера Уоттса, который на страницах своих технотриллеров пытается разъяснить, что эмоции и самосознание будут всегда бессильны перед существами, которые ничего не чувствуют. Тематически напоминая «Химеру» Натали и «Кожу, в которой я живу» Альмодовара, фильм здорово походит ещё и на недавний инди-хит «Машина», а по части интонаций и музыки (важный выход Джеффа Бэрроу, идеолога группы Portishead) — на визуальный шедевр «По ту сторону чёрной радуги» Косматоса.

Режиссёр намеренно убирает из названия слово «deus» (полное «Deus ex machina»): если ты проявляешь эмпатию, то ты проиграл, и никакой бог уже не спасёт. Лента где-то на две трети состоит из разговоров о чём угодно, но только не о Боге или идиоме доктора Франкенштейна. Оскар Айзек скабрёзно шутит про «Охотников за приведениями» и «Звёздные войны», в которых ему ещё играть, и популярно объясняет, как можно буквально, механически заняться любовью с компьютером; а его танец в красном неоне под Оливера Четама уже вошёл в вечность. Для самых внимательных режиссёр заготовил интересную пасхалку — реально работающий код, который должен привести в восторг всех технарей.

Гарленду уже успели приписать сексизм и избыточный sex doll, упрекнули в феминизме и антифеминизме разом, напомнили про отсутствие какого-либо экшена. В ответ на все упрёки он только пожимает плечами. Дебютируя, но обходя стороной все жанровые пошлости вплоть до мелочей, Гарленд демонстрирует невероятную техническую осведомлённость и какое-то особое чутьё на все главные тренды нового независимого кино. В соответствии с ними «Из машины» — тихое, неторопливое, интеллектуальное и по-хорошему дотошное повествование, по большому счёту — главный сай-фай этого года. 

Даже маркетинг у фильма получился умный, позволивший продюсерам трижды отбить бюджет без обильных вложений в рекламу. Тот факт, что работу Гарленда по-прежнему посмотрело очень мало зрителей, особенно в России, даже радует — тем меньше консервативой критики от людей, начисто отрицающих сегмент современной бюджетной фантастики, но любящих при любом удобном случае поминать имя Стэнли Кубрика. Глядя на творческий путь британского режиссёра, можно выразить надежду, что его не сломают ни деньги, ни солидные предложения. В отличие от Никкола, Бломкампа и Эдвардса, при первом же случае сбежавших к большим бюджетам, Гарленд, кажется, намерен оставаться собой до самого конца: следующим проектом уже запланирована экранизация романа Джеффа Вандермеера «Аннигиляция» — сталкер-хоррора о четырёх девушках, одну из которых сыграет ни больше ни меньше Натали Портман.