Мода на витч-хаус во всём мире, казалось, прошла ещё пару лет назад, когда отшумели первые релизы пионеров жанра Salem и oOoOO. Медленные низкочастотные синтезаторы, глубокий бас, искажённые вокальные семплы, визуальная эстетика с крестами и треугольниками породили множество последователей по всему миру, в том числе и в России, но, кажется, только у нас жанр не только не умер, но и переродился на новый лад и вырастил целую субкультуру юных фанатов.

В ноябре 2013 года прошла первая вечеринка серии VV17CHØU7. Уже на втором «Вичауте» было 400 человек, а на субботнюю вечеринку в клубе Pipl пришло почти полторы тысячи. Сейчас VV17CHØU7 — возможно, самая популярная московская вечеринка, вокруг которой самостоятельной жизнью живёт целое сообщество, родившееся из небольшого паблика во «ВКонтакте».

Сами поклонники витч-хауса называют себя не иначе как вичуганы или вич-инфицированные, на страничке каждого из них — традиционные монохромные картинки с иероглифами, в плейлисте — Summer of Hazе, «Радость моя» и другие представители российской витч-хаус-сцены с непроизносимыми именами, в подписках — паблики в духе «Подслушано Витчхаузе»«Вич-инфицированные знакомства» и ещё с десяток других, состоящих из шуток про угары на «Вичауте», наркотики или совместные походы на вечеринку.

Если кто-то сетовал на отсутствие новых субкультур у молодёжи, то можно смело заявлять о появлении таковой — как минимум на стадии зарождения. У неё есть собственная визуальная эстетика, чёткие музыкальные предпочтения и определённое мировоззрение. Чтобы разобраться, что же в её среде происходит, корреспонденты FURFUR отправились на последний VV17CHØU7 и пообщались с его посетителями.

 

 

Вич-инфицированные: Как российская молодёжь выдумала новую мрачную субкультуру. Изображение № 1.

 

 

На входе толкучка за билетами, тем не менее мы довольно быстро получаем браслеты и сливаемся с огромной толпой, которая уже почти забила довольно вместительный зал. Большей части публики на вид не больше 18, повсюду мелькают вещи в духе KTZ или Black Scale, свитшоты «Спутник 1985» или простые самодельные футболки с принтами Nike, Adidas вперемешку с иероглифами.

Первый, кого мы видим после разговора с охранниками, — растерянный парень лет 17, который в панике тыкает пальцем на свою обдолбанную девушку, сидящую на диване, со словами: «Она, по ходу, совсем перекурила. И что мне делать, не подскажешь?»

Следом за ним из толпы выбегает счастливый парень в чёрной рубашке и панаме. «Вы правда из „Фурфура“? Ну блин, это лучший день в моей жизни. Я обожаю „Фурфур“, все посты читаю. Я приехал из Рязани, у меня там своя марка одежды. Атмосфера тут ******** и с каждым разом только лучше становится». Он радостно хлопает меня по плечу, наклоняется и добавляет: «Ты не представляешь, сколько тут наркоты: я только что попросил сигаретку, а мне сказали, что есть только колёса и трава». Стоит заметить, что на прошлый «Вичаут» приехала полиция, и никто долгое время не мог выйти из помещения, а ещё раньше за кем-то из посетителей приезжала «скорая» из-за бэд-трипа. Ну и вообще, вечеринка на две тысячи человек без какой-либо очереди к бару о чём-то да говорит. 

Мы обнимаемся и договариваемся, что обязательно выпустим вместе коллаборацию, он радостно записывает мои контакты и удаляется, а я тем временем подхожу к вичугану в кожаной маске, похожей на противогаз, и его подруге. «Я приехала из Ногинска, — рассказывает девочка,  — только три недели в Москве, до этого была на какой-то хардкор-тусе и вот сегодня в первый раз на „Вичауте“, мы несколько часов готовились к выходу с подругой». Парень в маске, оказавшийся психологом, добавляет, что музыка ему не так нравится, но он любит здешнюю атмосферу и что под психоделиками определённо чувствовал бы себя лучше.

 

 

Вич-инфицированные: Как российская молодёжь выдумала новую мрачную субкультуру. Изображение № 13.

 

 

В соседнем зале уже вовсю идёт выступление. Огромный экран, лазеры, бьющие в беснующуюся толпу. Проникаю в саму гущу, выцепляю выходящего оттуда парня в платке с крестами, увязываюсь за ним и, наконец догнав, показываю ему жестами, что хочу поговорить. «У большинства вичуха ассоциируется с наркотой и малолетками, но многие приходят сюда именно ради музла. Сейчас тусовка уже переросла андеграундный дух, который был в самом начале, когда-то всё проходило в полуподвальных местах. Это грустно, но, может, и не так плохо на самом деле. По крайней мере, сегодня ребята сделали всё на отлично».

Присаживаемся к стене, а парень продолжает. «Очень жду сета Summer of Haze, он офигенный чувак. Еще мне нравятся „Убийцы” — это группа из Томска, сейчас тут очень популярная». Его друзья — парень и девушка, лежащие на полу, — ставят мне на айфоне их песню «Россия» и начинают пританцовывать.

У очереди в туалет стоят две девушки и обсуждают, почему всё происходит так долго: «Господи, они трахаются и дуют по полчаса, неужели нельзя быстрее». Спрашиваю, почему, по их мнению, сюда приходят так много совсем молодых ребят. «Наверное, им нужно выпустить весь ад и мерзость, которые происходят в их жизни, сделать это здесь лучше всего, тут настоящая экзистенциальная тоска и угар. Здесь очень много несовершеннолетних, это правда, но это неплохо, многие приезжают из других городов специально на „Вичаут“».

Продолжая путь в гущу толпы, случайно натыкаюсь на знакомых, которых уж совсем никак не собирался тут встретить: редактора Platform Юру Катовского, главреда «Афиши» Даню Трабуна, редактора Wonderzine Олесю Иву и других; Макарский из «Афиши-Волны», оказывается, тоже делает репортаж о «Вичауте», их фоторед Саша Мадемуазель снимает, и всё это сразу превращает самую странную вечеринку года в какое-то куда более понятное явление — как будто все мы снова пришли в «Подвал на Солянке», только сам подвал стал теперь побольше, а вот в сортире всё так же кто-то трахается.

 

 

Вич-инфицированные: Как российская молодёжь выдумала новую мрачную субкультуру. Изображение № 23.

 

 

Отстояв очередь, я поднимаюсь на второй этаж, чтобы оценить масштаб происходящего — это VIP-зона, вход сюда стоит 1000 рублей. На лестничных пролётах курят вичуганы, выглядящие ещё на порядок более модными, чем те, с кем я говорил на нижнем этаже. Навстречу мне спускается ещё один малолетний пацан, кажущийся чьим-то сыном — ему как будто лет 13, он вприпрыжку бежит вниз, размахивая своими чуть удлинёнными золотистыми волосами, но одет в обязательную чёрную футболку с надписью «VV17CHØU7».

На самом балконе хаотично разбросаны диваны, на которых откисают парочки. Проектор транслирует переглитченный разноцветный шум, от хэлс-готов в глазах начинаются помехи — как будто из недр «Тумблера» на свободу вырвалось что-то по-настоящему злое. Внизу тем временем кишит муравейник, раскачивающийся под мощные синтезаторные крики. Какой-то верзила подбегает ко мне, хватает за плечи и говорит: «Чувак, пошли, сейчас Summer of Haze будет!» Он мигом спускается вниз и уже летит в толпу.

В это время я иду дальше и, показав свой пропуск, оказываюсь в гримёрке — там во время сета Summer of Haze отвисают самые усталые вичуганы в клубах конопляного дыма, организаторы вечеринки, музыканты и их друзья. Мы фотографируем Киру, сооснователя «Вичаута», колоритных прохожих, музыкантов, кто-то мимоходом обращается ко мне: «Вот все говорят, что „Вичаут“ уже не такой крутой, потому что из промзоны переехал в клуб. Но на самом-то деле это ж первая вечеринка с нормальным звуком. В следующий раз будем тусить только в июне». 

Следующим моим собеседником за ночь оказывается бородатый 33-летний парень, который выглядит при этом лет на десять моложе. «На „Вичауте“ все такие стильные, красивые и свободные потому, что основной контингент — школьники. Это непуганое поколение, они не жили в 1990-х, им не приходилось отвечать перед гопниками за длинные волосы или серёжки в ушах. Поэтому у них получилось организовать такую большую и стильную тусовку — они не боятся самовыражения, не боятся быть непонятыми». На вопрос, как можно описать музыку, которая тут играет, он совершенно без раздумий отвечает: «Ну вот представь себе, что тебя в 16 лет изнасиловал отец в подъезде на глазах у всех твоих друзей и выложил это в инстаграм». 

Уже на выходе я натыкаюсь на красотку, мимо которой просто невозможно пройти, при этом выглядит она немного постарше остальных: «Меня тоже смущает, что тут так много малолеток, и я вообще не понимаю, эмо они, гетто-готы или просто главные новые модники. А вообще я очень рассчитывала, что в „Арме“ после перезапуска будет снова круто, но тут мне намного веселее».

  

Фотографии: Иван Анисимов