«Лучшая татуировка — это последняя, которую я делал»: Интервью с французским тату-мастером Тинтином

В мае этого года в парижском музее изобразительного искусства Musee du quai Brandly начала свою работу масштабная выставка «Татуировщики, татуированные». Это далеко не первая попытка представить татуировку в музее для широкой публики: в Париже ещё 40 лет назад были показаны работы татуировщика Рута Мартина. Что же делает эту выставку особенной?

При подготовке экспозиции кураторы сталкивались, как правило, с двумя трудностями: как правильно рассказать о татуировке и как её правильно представить. Большинство выставок до настоящего времени либо показывало картины и инсталляции самих татуировщиков, представляя их как художников, либо уходило в исторический обзор — с племенами, древними инструментами и этнографическими деталями. Выставки, показывающие собственно татуировку как искусство, были до настоящего времени не так масштабны.

Выставка «Татуировщики, татуированные» же, по сути, представляет собой первую большую выставку о татуировке как о независимом искусстве, которая была бы интересна широкой публике. Здесь есть и история, и современное состояние — включая самых знаменитых мастеров нашего времени (Филип Лью, Ксед Лехэд, Хориоши III и многие другие), которые подготовили специальные работы именно для этой выставки.

Ещё один сложный вопрос — медийный: как правильно показать татуировку? Показывать её на человеческом теле до настоящего времени было сложно, несмотря на то что прецеденты в этом направлении уже были. На этой же выставке можно увидеть и традиционные (флеши, фотографии, архивные экспонаты), и специально подготовленные форматы. Специально для неё были разработаны силиконовые модели, на которых звёздные мастера сделали настоящую татуировку. Также на выставке представлено 20 костюмов, специально нарисованных для события.

Консультантом проекта выступил знаменитый французский татуировщик Тинтин. Он же участвовал в разработке силиконовых моделей: проводил различные тесты и следил, чтобы татуировка на силиконовой ноге в полной мере повторяла настоящую. Мы решили поговорить с ним о выставке, его опыте и о том, что представляет собой татуировка сегодня.

F.F. Что представляет собой татуировка сегодня — такое же искусство, как гравюра и скульптура? 

Это зависит от того, кто смотрит на татуировку. Татуировка — это искусство для большинства из нас, но при этом татуировка может быть и полнейшим дерьмом: в мире расплодилось слишком много никуда не годных татуировщиков. Татуировка стала таким же искусством, как живопись, и это означает, что она может быть невероятно прекрасной, но в то же время и суперотталкивающей. 

F.F. Перед кураторами стояли три важных задачи — показать единую историю, показать географическую специфику, но при этом не забыть и о современном состоянии. Трудно было всё это совместить? Получилось ли у вас выдержать баланс между ними?

На самом деле об этом нужно не меня спрашивать — не я выбирал конкретные работы. Я помогал установить связь между музеем и татуировщиками, объяснил, как татуировщики повлияли друг на друга. Также я занимался моделированием — участвовал в разработке всех этих пластиковых моделей для татуировки. Я провёл целое исследование об этом — для выставки была разработана полимерная кожа, и я контролировал, насколько она подходит для работы.

F.F. Расскажите, пожалуйста, подробнее о том, как вы разрабатывали этот новый материал для экспозиции.

Я проводил различные тесты и пробовал различные материалы — полимеры, синтетическую кожу, пластиковую кожу. Я бил татуировки на образцах всех этих материалов и в конце концов выбрал ту, что в наибольшей степени напоминала кожу. Что до конечного результата, мне, конечно же, очень понравилось, как всё выглядит — особенно с этими полимерными телами. На них пришлось потратить много времени, но всё выглядит так, как на настоящей коже: материал оказался достаточно прочным и позволил выполнять много мелких деталей без каких бы то ни было проблем.

F.F. Как выбирали мастеров? Был ли какой-то критерий? Я так понимаю, вы пытались соблюсти баланс между странами? 

Да, так и проходил выбор. Сначала я сделал первый набросок мастеров, а потом музей выбирал, кого они хотят увидеть у себя на выставке. Конечно, нужно было показать много разных стилей, но при этом выбиралось по одному из каждой страны. Я не принимал окончательных решений — просто помогал связать всех между собой. Я знаю всех этих ребят — в большинстве своём это мои друзья, так что было легко составить из них правильный контекст. 

А почему на выставке нельзя увидеть самых новых направлений вроде того же ар-брюта, художников, которые ближе к дизайнерам, чем к татуировщикам? 

Нет-нет, там они есть. На выставке представлен бельгийский стиль, ар-брют, который не так сильно связан с татуировкой, на мой взгляд, но при этом существует.

F.F. Как публика принимает выставку? Всё-таки, несмотря на популярность татуировки, она всё ещё остается довольно специфической темой. 

Публика принимает очень хорошо. Выставка будет продолжаться 17 месяцев — и это самая большая экспозиция за всю историю татуировки. На сегодняшний день прошло около трёх месяцев с момента открытия — и я слышал о том, что иногда посетители ждут по два часа.

F.F. Популяризаторская заслуга у этой выставки огромна — это очень важное событие и даже событие-точка отсчёта. Удалось ли вам сделать какие-то концептуальные достижения? 

Конечно, выставка отмечает большой поворот в истории татуировок — она помогает понять, что татуировка — это искусство, самостоятельное искусство. Художники могут прийти и увидеть татуировку — точно так же как и обычную живопись. Эта выставка получила государственное финансирование, и это большой шаг для татуировки, для сообщества татуировщиков: теперь работы тех, кто делает татуировки, представлены в одном из крупнейших музеев.

F.F. Расскажите, пожалуйста, немного и о французской специфике татуировки. 

Я был одним из первых, кто начал этот художественный стиль в конце 1980-х и начале 1990-х, этот реалистичный стиль. Сегодня он стал таким популярным, что его делают все. Но это едва ли новый стиль — он уже не то чтобы очень новый. Можно ли его называть специфически французским стилем? Я не уверен. 

F.F. А можно ли сегодня в принципе говорить о стилях отдельных стран — как это было с традиционными татуировками? 

Новейшая история в том, что касается стилей в татуировке, заключается в том, что сегодня больше нет никаких стилей. Татуировка развивается так — Швейцария копирует Японию, Япония копирует Канаду, а Канада — Индию. Все копируют друг друга и попадают под влияние друг друга вне зависимости от того, в какой точке мира находятся. Тату-магазины, интернет позволяют довольно легко обмениваться информацией. Это большая арт-сцена и движение, которое не существует больше так, как отдельные направления в искусстве.

Раньше существовали разные школы в той же живописи — и они были связаны с теми районами, в которых жили люди. В начале прошлого века в Париже была школа Монмартра и Монпарнаса, которые были связаны с конкретными районами в Париже и спекулировали на различные темы. Они работали в разных стилях и были связаны с тем районам, где они собирались вместе. Теперь район стал большим, по факту район стал размером с целый мир. Так что то, что было тогда, и то, что происходит сегодня, — это совсем различные истории, но при этом та же самая история — с людьми, влияющими друг на друга. Хотя, конечно, появились разные способы общения.

F.F. Так какой была татуировка 30 лет назад?

Это было так давно, а я не то чтобы хороший рассказчик. Я, конечно, своеобразный динозавр, работаю уже 30 лет. У меня есть много готовых ответов на такие вопросы — обычно, когда я рассказываю истории, в конце я говорю, что лучшая татуировка — это последняя, которую я делал. Это значит, что я до сих пор развиваюсь, до сих пор много думаю о том, что я делаю сейчас. Я придаю очень большое значение последней татуировке и своей настоящей работе.

F.F. Не могу не спросить: трудно было работать с Жан-Полем Готье?

Мне-то было не трудно, это ему было трудно, раз у него закончились идеи и пришлось воровать мои. (Смеётся.)

F.F. Давайте немного поговорим про ваших учеников — некоторые из них учились у вас, кажется, по шесть лет. Чему вы учите их в первую очередь?

Конечно, у меня есть ученики, которым я передаю своё знание. Говоря об этой истории, я думаю, что преемственность — это очень важно: важно показывать молодым людям, как работают старые мастера, важно передавать свои умения. Это не происходит за секунду — это долгая работа, нужно так много времени, чтобы они научились чему-то стоящему. Наверное, нужно несколько лет, чтобы завершить это обучение. Хотя это время того стоит.

F.F. Вы чувствуете эту новую волну — засилье татуировки художниками, скульпторами и графическими дизайнерами, о чём все говорят? 

Да, конечно, есть эта новая волна художников и татуировщиков. Это то, что есть, и это хорошо по некоторым причинам, но, с другой стороны, может оказаться и ужасным со всех сторон. Появляются бесконечные реалити-шоу о татуировке, это делает татуировку популярной, её без конца показывают по телевидению, и все вокруг хотят себе татуировку. При этом все думают, что сегодня стать татуировщиком очень просто, но при этом они забывают о том, что нужно работать, чтобы преуспеть. И тяжело работать.

F.F. В одном из интервью вы говорите, что люди из татуировки часто очень серьёзны. Почему?

В мире татуировке все относятся друг к другу слишком серьёзно. Но так происходит и в любой другой профессии по всему миру. Любой профессиональный мир такой. Но при этом нужно не забывать, что быть художником — это не про то, как ты выглядишь, а про то, какой ты на самом деле. Художники предпринимают немало усилий, чтобы выглядеть очень серьёзными и сконцентрированными, чтобы выглядеть как настоящие. Мне это стало скучно, и я не хочу из себя больше ничего изображать. Многие люди в татуировке именно такие — они честные, делают то, что считают правильным, и не слишком заморачиваются со всем остальным.

F.F. Вы в самом деле рисуете большую часть своих работ прямо на теле?

Да, я делаю не так много флешей и рисую большую часть своих работ сразу на теле. Я слишком ленивый, чтобы готовить эскизы заранее. Если серьёзно, то иногда бывает так, что ты готовишь рисунок, но, когда переносишь его на тело, понимаешь, что тебе совсем не нравится, что получается — это выглядит неаутентично. Некоторые мастера готовят эскизы заранее на бумаге. Дело не в том, что я не могу подготовить себе такой — это просто различные техники, все работают по-разному, нет правильного и неправильного в работе. Если бы все работали одинаково, не было бы никаких различий. 

F.F. Вы чувствуете себя классиком?

Да, я занимаюсь этим так давно, что, наверное, я настоящий классик. Что я по этому поводу чувствую? Я не придаю этому большого значения.

F.F. У вас есть правила жизни?

У меня есть дети и замечательная девушка. Я люблю собак. А вот правил жизни у меня нет.