Всё новое, будь это новое новое или новое старое, должно непременно раздражать. Объясняется просто: если объект не раздражает, значит он существует в рамках преобладающей парадигмы и ничем новым не является, а если раздражает сильно, то он находится в самой дальней от нас точке эволюционной спирали и в какой-то момент обязательно вернётся, пусть и в изменённом виде. Исходя из этого правила и просто перечислив всё, что нас раздражает, можно смело делать прогнозы на пять лет вперёд.

Например, всех бесили сандалии на носки — и вот, пожалуйста, они тут как тут. Раздражают трансеры? Значит, ещё немного, и все наденут футболки с Ганешей и будут ездить на опен-эйры под Калугу. Что же касается нью-эйджа, который несколько культурных эпох подряд считался жанром нелепым и жалким, то он сейчас расцветает в самых передовых молодёжных субкультурах.

 

 

Гид по новому нью-эйджу и 5 артистов возродившегося жанра. Изображение № 1.

 

Нью-эйдж зародился в конце 60-х годов в среде хиппи. Под психоделический рок и LSD молодые европейцы открывали для себя буддизм и индуизм, как нельзя лучше соотносившиеся с их кислотным мировоззрением. Так восточные учения из академической среды битников (например, в «Бродягах Дхармы» Джек Керуак очень много говорит о буддизме) проникли в массовую культуру. Новое поколение, уже не отягощённое «бременем белого человека», заново открывало Индию, которая недавно обрела независимость. В то время Beatles тусовались у Сатьи Саи Бабы, пляжи Гоа облюбовали первые коммуны хиппи, композиторы-минималисты увлеклись тысячелетним искусством раги, психоаналитики занялись медитацией и все вели бесконечные разговоры о грядущей Эре Водолея.

 

  

Что за новая квазирелигия зарождается прямо сейчас в субкультурном подполье — увидим в ближайшем будущем 

  

 

 

 

 

Последующее появление цифровых технологий позволило нагляднее передавать трансцендентный опыт — так появился огромный пласт 3D-сюрреализма и эфирной музыки, которые окончательно визуализировали и озвучили нью-эйдж. Именно это наследие сейчас подпитывает New Aesthetic — главную культурную парадигму нашего времени.

На почве New Aesthetic, или «Новой психоделии», последовательно вырастают треугольный оккультизм Fever Ray, фрактальные лабиринты постдабстепа, утопические острова си-панка, аравийский символизм Фатимы Аль Кадири и даже такие нелепые персонажи, как Woodkid, своровавший у Фатимы свои фирменные перекрещенные ключики. Всевозможные атрибуты мистицизма в высокотехнологичной среде — вот формула нью-эйджа в наши дни.

Европейская культура погружается в трип, в бессознательное, где грезит идеями чистого постчеловеческого бытия в новом космосе сети, в компании кошек, летящих сквозь газовые туманности верхом на синтезаторах, египетских пирамид, кристаллов, пентаграмм, туземцев, пальм и хрустальных шаров. Ничего общего с космосом из фильмов и книг в жанре sci-fi.

Стремление «назад к природе» в духе Руссо и Торо, характерное для философии нью-эйджа, выразилось в увлечении хобосексуальным лесорубским шиком (также пришедшим от битников, отоваривавшихся «с беспечной радостью в магазинах Доброй воли и Армии спасения»), а теперь — в моде на высокотехнологичную одежду для горных походов. Осталось дождаться момента, когда тысячи молодых бэкпэкеров начнут уезжать подальше от кризиса больших городов в леса, в горы, во внутреннюю миграцию, чтобы на фоне буколических ландшафтов заново основать коммуны и кормиться плодами трудов своих.

В современной европейской культуре, где первичен образ, очарование образами New Aesthetics создаёт новую версию философии нью-эйджа точно так же, как пронзание копьём изображения бизона символически решает исход битвы с животным для человека эпохи мезолита. Что за новая квазирелигия зарождается прямо сейчас в субкультурном подполье — увидим в ближайшем будущем.

 

5 исполнителей нового 
нью-эйджа

Matchess — сольный проект Уитни Джонсон, участницы чикагской психоделической группы Verma. Альбом вышел на лейбле Digitalis, издающем едва ли не половину всего нового эмбиента и нью-эйджа.

 

Джош Мейсон — ещё один психоделический эмбиентный артист с лейбла Digitalis из Флориды.

 

 

 

Мэри Латтимор — известная арфистка, которую можно услышать на записях Мег Бэрд, Тёрстона Мура и Джарвиса Кокера. Не так давно выпустила альбом из трёх долгих эмбиентных композиций, записанных на арфе и звучащих в духе классического нью-эйджа.

Род Гамильтон — вибрафонист из Балтимора, пишет музыку в духе композиторов-минималистов 60-х, особенно Стива Райха, написавшего немало произведений для маримбы.

Марк Макгуайр — гитарист популярной группы Emeralds из Кливленда. Вместе с ними издаётся на передовом независимом лейбле Editions Mego.

 

 

 

 

Слушайте также авторскую программу Сергея Голикова «Гигиена сна» на радио Follow Me, посвященную современному нью-эйджу, эмбиенту и психоделической музыке.