О чем расскажет фильм «Мастер» и почему его не стоит пропускать

Сегодня в российский прокат выходит новая картина «Мастер» американского режиссера Пола Томаса Андерсона, представившего около шести лет назад суровую, эпичную и даже чересчур мужественную драму «Нефть». О том, какую историю рассказывает его новый фильм и стоит ли там ждать продолжения идей, затронутых «Нефтью», мы попросили написать кинокритика Василия Миловидова. 

Вышедшая в 2006 году «Нефть» Пола Томаса Андерсона оставила после себя два главных ощущения: во-первых, что это один лучших фильмов года, а то и всех нулевых, и, во-вторых, интригу — слишком уж не похож был фильм на все, что режиссер делал раньше. Его предыдущие четыре ленты были по-своему не менее хороши, но казались творениями совсем другого человека. Очень хотелось поскорее понять, была ли «Нефть» единичной случайностью или сознательно избранным новым путем, но ответа пришлось ждать все эти шесть лет.

В центре картины — Фредди Куэлл (Хоакин Феникс), моряк, вернувшийся со Второй мировой. Очевидно получивший на войне пару психологических травм (и явно имевший не очень устойчивую психику с самого начала), а также умеющий изготавливать алкосодержащее питье практически из любых подручных средств, он перебивается малооплачиваемой работой, скитается по послевоенной Америке и ввязывается в пьяные неприятности. В какой-то момент он оказывается на корабле, принадлежащем странному культу под руководством Ланкастера Додда (Филип Сеймур Хоффман), который берет Фредди под крыло.

Еще с первых трейлеров «Мастера» стало более-менее ясно, что Андерсон и дальше пойдет в направлении, заданном «Нефтью». Это неспешное, но чрезвычайно напряженное кино, снятое со странным сочетанием размаха и интимности. Как и «Нефть», это по сути портрет одного человека, выполненный приемами эпика. Андерсон ведет свою историю через несколько лет и континентов, затрагивает крупнокалиберные темы, снимает на почти вышедшую из употребления 70-миллиметровую пленку (почти IMAX), но по большей части фильм состоит из интерьеров и крупных планов лиц героев.

Самой обсуждаемой темой в контексте фильма было то, что это якобы вольная интерпретация истории Рона Хоббарда и его церкви сайентологии. Несмотря на то, что Андерсон всячески открещивался и утверждал, что его интересовали культы в целом, было понятно, что фильм все равно будет воспринят по большей части сквозь призму самого скандального и активно препарируемого в таблоидах верования.

У культа, именуемого «Исток», и его лидера в фильме и правда чрезвычайно много параллелей с церковью сайентологии — начиная с эпохи, деталей биографии и заканчивая верой в космическую вневременную сущность каждого человека. Но там, где от Андерсона ожидали интеллектуальной атаки на довольно зловещую и всесильную реальную организацию, режиссер, конечно же, рассказывает совсем другую историю.

Все без исключения фильмы Андерсона так или иначе затрагивают тему отцов и детей — в не то чтобы позитивном ключе. Отцы у режиссера всегда бросившие, предавшие или вовсе суррогатные. И почти по Фрейду они должны либо умереть, либо их надо свергнуть, но в итоге все-таки простить. Другая постоянная тема в фильмах Андерсона — фальшивые пророки всех мастей. Будь то секс-гуру в исполнении Тома Круза в «Магнолии», юный проповедник из «Нефти» или лидер культа в «Мастере». Андерсон никогда не судит их напрямую, но показывает, что за убедительными речами у них стоит в первую очередь не вера, а самообман и неуверенность.

«Мастер» — это, прежде всего, история Фредди, а не Ланкастера Додда, якобы заглавного мастера, но на деле название фильма намного более двусмысленно, чем кажется на первый взгляд. Андерсону не особенно интересно кого-либо низвергать и обличать; хотя в фильме хватает уколов в адрес псевдосайентологов. Церковь здесь — лишь удобная среда для размышлений на совсем другую тему.

Якобы ученик Фредди и мастер Додд образуют совсем не такую очевидную пару, как может показаться. Фредди — чрезвычайно травмированный и потерянный одиночка, которого Додд пытается излечить путем приучения к почти животному послушанию. Но мало того, что хозяин и слуга, как известно, обладают обоюдной зависимостью и склонны к ролевой рокировке — «Мастер», помимо прочего, выстраивает сложную систему зависимости между всеми персонажами. Отношения между Фредди и Доддом — практически история любви, и, в общем-то, именно об этом, а не о религии как таковой идет речь в фильме. Не давая какого-либо четкого ответа, Андерсон лишь обозначает неизбежность и практически инстинктивную потребность человека в игре управления и подчинения, но также ее заведомую обреченность.

Из-за этой недосказанности «Мастер» вряд ли окажется таким же всеобщим любимцем, как «Нефть», — к тому же в нем слишком мало аттракционного веселья, которого было вдоволь там (мемы сродни песенкам про молочные коктейли после «Мастера» вряд ли последуют). Но с каждым новым фильмом Андерсон все глубже вкапывается в американское (да и всеобщее) самосознание и становится все более уникальным автором. Проигнорировать его новую работу было бы серьезной зрительской ошибкой.