Любовный пятиугольник: Как я жила у американских полиаморов

«Если ты к нам приедешь, я обещаю, что моя жена не будет слишком навязчиво флиртовать с тобой. Она зависала на твоих фотографиях 15 минут, а потом сказала: „Боже, я раскраснеюсь, когда её увижу!“»

Такими сообщениями Райан зазывал меня в гости, когда летом я путешествовала по Америке. Полторы недели до моего приезда он ежедневно писал мне в Facebook и пытался как можно привлекательнее рассказать о своем полиаморном быте: «Мы вместе с кучей квир-милашек переезжаем в новый дом. А пока кучкуемся втроём на кровати, но для тебя у нас есть отдельная софа»; «Я тоже квир. А ты квир?»; «Влюбилась в какого-нибудь американца? Если хочешь романчик, можем тебя с кем-нибудь познакомить, тут все очень милые»; «Ну, я не могу гарантировать, что наши леди в тебя не влюбятся»; «Вермонт сейчас такой красивый и зелёный. Здесь много гор и озёр… Приезжай!»

Текст: Аня Сахарова

Чёрт, это было странно, потому что лично я его не знала. Безумия добавляло то, что, помимо селфи, фотографий кошек и голой жены Ребекки, Райан постит в инстаграм разных женщин. Их ноги, руки и груди он связывает грубыми верёвками в форме пентаграмм — это его хобби. В описании профиля он перечисляет свои характеристики: поли, честность, ММА, веганизм, комиксы, мотоциклы, трезвость, жена Ребекка, любовь к красивым женщинам и секс-позитив. Ну, это и так понятно по фоткам. При этом бояться, что он псих, который собирается связать и издеваться надо мной в подвале, пока не нагрянут полицейские и центральное телевидение, поводов вроде не было. Раньше Райан пел в популярной хардкор-группе Unrestrained. Они ездили в тур по городам России, и у нас появилось много общих знакомых, которые знают его как надёжного парня. Северный Вермонт был не по пути, но меня там ждали. Настойчивая гостеприимность малознакомых людей слегка пугала, но в то же время и притягивала. Поэтому я купила билет на автобус до Бёрлингтона, города, в котором живёт Райан с подругами. Дело обошлось без связываний и верёвок, но спала я всё-таки в подвале.

Дебри подсознания подтрунивали надо мной: «Раз там всё так просто, может, ты наконец не зассышь и замутишь с девчонкой?» Я даже написала бойфренду:

— Слушай, тебе было бы норм, если бы у меня тут появилась подружка?

— Делай там что хочешь, но я считаю, что это полное дерьмо.

Райан встретил меня у автобуса на остановке университетского кампуса. Он так открыто разговаривал и улыбался, что казалось, будто я встретила школьного друга, с которым мы в восьмом классе пили водку под партой. Я сразу рассказала ему историю о том, почему оказалась в Америке: решила использовать старую визу, после того как начальник уволил меня за то, что на рабочем месте я обменивалась с парнем фотографиями без одежды. Я знала, что это не станет для Райана поводом для неприятных шуток или грубых подколов. Он ответил: «Ха-ха, начальница тоже ловила меня на этом. Только не уволила, а засмеялась и отметила, что моя жена — красотка».

Вообще-то мой друг тоже красавчик, жалко, что начальник этого не оценил. Придурок.

Райан рассказал, что их жизнь меняется: завтра они с женой Ребеккой съезжаются с двумя постоянными партнёрками, Джиной и Джесси. Для всех это ново и пугающе, никто не знает, какой будет совместная жизнь.

На «Мини Купере» Райана мы подъехали к их старому дому, на крыльце которого болтали две девушки. Я узнала Ребекку, американскую Instagram-красотку с цветными волосами, кошачьими глазами и густыми стрелками. Она сидела вся в чёрном — джинсах, майке, грубых ботинках — и ела американский «Доширак». Рядом с ней — соседка по улице Руби, одетая в высокие шорты, с яркой помадой на губах. Руби — ещё одна постоянная партнёрка Райана и Ребекки. Он поприветствовал обеих: сначала поцеловал в губы Ребекку, а потом Руби. Было так непривычно, что мой азарт замутить с девушкой замолк, скукожился и забился в мизинец левой ноги. Это как когда ты идёшь на вечеринку и планируешь упасть в бассейн, потом из-за этого подраться с охранниками, а в итоге сидишь в углу клуба и мечтаешь обнимать дома плюшевую свинку и читать «Войну и мир».

Мне показалось, что девушки совсем не стеснялись моего присутствия, но стеснялись заговорить со мной. Я топталась рядом на ступеньках и не знала, куда мне смотреть и что делать. Когда Руби уходила, то поцеловала Ребекку на прощание в губы, а потом пять раз в плечи со словами «Я люблю тебя. Ты прекрасна».

Чтобы не запутаться: Райан с Ребеккой — муж и жена. Вместе они встречаются с тремя девушками: Джесси, Джиной и Руби. Дальше начинается самое сложное — не все они встречаются между собой: Джина не встречается ни с Руби, ни с Джесси. С Джесси они друзья, которые могут иногда заниматься сексом. Разница только в том, что они друг в друга не влюблены. Джесси и Руби встречаются, но это не любовный четырёхугольник с Ребеккой и Райаном, а отдельная самостоятельная пара.

«Мы не выбираем партнёров, думаю, нам везёт и они сами находят нас. Мы не ищем женщин или мужчин целенаправленно. Потому что встретить человека и сразу спроецировать на него такие ожидания — слишком большое давление».

«Мы не выбираем партнёров, думаю, нам везёт и они сами находят нас. Мы не ищем женщин или мужчин целенаправленно с мыслью „хотим романтических или сексуальных отношений с этим человеком“. Потому что встретить человека и сразу спроецировать на него такие ожидания — слишком большое давление. Это значит, что ты рассматриваешь его как сексуальный или романтический объект, а не как личность. Когда мы встречаем кого-то интересного, в первую очередь хотим завести друга и общаться. Общение может стать романтическим, а может остаться дружеским. Эти процессы я и Ребекка обсуждаем постоянно. Иногда мы оба симпатизируем человеку, иногда Ребекке некомфортно с ним или у неё нет чувств. Тогда мы перестаём общаться или остаёмся друзьями. Мы выбираем тщательно и не становимся ни с кем партнёрами, пока не узнаём достаточно хорошо, чтобы решить, что человеку можно доверять. Потому что, когда человек становится слишком близок нам, он становится близок всем членам „семьи“. Мы заботимся о ней и не хотим, чтобы кого-то обидели. Руби, Джина, Джесси и Ребекка — части меня, поэтому я не подпускаю к себе тех, у кого есть плохие мысли о них. При этом в отношениях много свободы, чтобы каждый решал, с кем встречаться, а с кем нет. Важно, чтобы никто не чувствовал давления и необходимости быть влюблённым в каждого из группы. Никто ничего никому не должен. Все девушки встречаются с нами, но встречаться с остальными необходимости нет».

Вечером пришла Джина, и началась возня переезда. Пока они втроём втискивали диваны в двери, я приручала трёх котов и суперласкового хорька, которого зовут Принцесса. После мы вчетвером развалились в опустевшем доме на матрасе, ели веган-пиццу и смотрели «Дедпул» на DVD. Когда подружка супергероя вставила страпон ему в задницу, одна из девушек воскликнула: «Это определённо лучший кадр в фильме!» Остальные, засмеявшись, согласились, я тоже. Под конец фильма они втроём сплелись клубком и вздыхали от предсказуемой, но драматической развязки. Я сплелась с банкой мороженого и вздыхала в другом углу. Было немного одиноко.

Всю ночь мне мешали спать громкие чмоки из соседней комнаты. (Райан смутился, когда перевёл это предложение, и сказал, что они старались быть тихими и меня не тревожить.) Утром я нашла на столе у дивана маленькую конфетку, которую он оставил для меня, пока я спала. Это стало ежедневной традицией: по утрам меня ждали цветные леденцы или пончики с кленовым кремом.

Райан объяснил, что половина жителей Бёрлингтона состоит в свободных полигамных или полиаморных отношениях. Первой их с Ребеккой постоянной партнёркой стала дредастая девушка из соседних апартаментов: «Даже моя мама встречается с мужчинами свободно. Она развелась с отцом, вышла замуж ещё раз. Через пять лет они расстались, и с тех пор мама не хочет классических отношений».

Бёрлингтон — крупнейший город штата Вермонт, самого свободомыслящего в США. Девиз Вермонта: «Свобода и единство». Здесь впервые в стране правительство официально разрешило гей-браки. Социалист Берни Сандерс, самый радикальный кандидат (пускай и экс) в президенты, отстаивающий права афроамериканцев, ЛГБТ-сообщества, женщин и легализацию марихуаны, тоже отсюда. Здесь можно владеть любым огнестрельным оружием и разгуливать с ним по улицам. При этом во всех рейтингах Вермонт — один из самых безопасных штатов, его жители совершают меньше всего преступлений на душу населения. 

Райан — главный в социальном центре для детей и подростков The Hub в соседнем городе Бристоль. Каждое утро он заводит свой «Харлей» со щитом Капитана Америки на руле и едет туда. В The Hub подростки катаются на скейтах, рубятся в «Контру», учатся играть на гитаре или ударных под руководством Райана. Сотрудники рассказывают тинейджерам, как избежать абьюза в отношениях, поддерживают ЛГБТ-подростков, проводят квир-лекции и помогают детям из неблагополучных семей. На железном стенде лежат зины об отношениях без эмоционального насилия, брошюры о видах контрацепции и заболеваниях, передающихся половым путём. Где-то рядом лежат бесплатные презервативы.

В середине просторного зала цветным мелом на чёрной доске написан свод наказаний для провинившихся: 5–15 отжиманий за грубые слова или обзывательства, 20 — за гомофобное, расистское или сексистское выражение. Тот, кто в сумме набирает больше 30 отжиманий, уходит из центра и вернуться может только на следующий день. Но Райан говорит, что подростки подбадривают и не щемят друг друга. В туалете тоже царит равенство: в ящике с надписью «Девчачьи штуки» лежат прокладки и тампоны.

На работе Райан организовывает шоу известных хардкор-команд: стрейт-эджеров Bane, Coke Bust, феминистов Sick Fix и тех, в которых играет сам: My Revenge, Hunger, As We Were, Unrestrained. Со сцены они говорят о вреде наркотиков, алкоголя, курения, правах человека и животных. Хардкорщики покупают входные билеты по 10–15 долларов, а подростки из Бристоля проходят бесплатно.

Дети Бристоля считают Райана корешем и доверяют ему больше, чем родителям. Это подростковое комьюнити он строит восемь лет. Считается, что из-за татуировок он не может быть государственным служащим. Но за время работы здесь сначала ассистентом, а потом директором Райан наладил работу центра так, что формальности перестали иметь значение.

После работы мы забираемся на гору, откуда открывается потрясающий вид на холмы и долины Вермонта. Райан рассказывает мне о Ребекке, других партнёрках и его взгляде на их отношения. Кажется, слишком откровенно для беседы с незнакомым человеком, но это не давит. Наоборот, думаешь, что тому, кто не стесняется так много говорить о своих переживаниях, тоже можно доверить всё: «У меня четыре партнёрки, но я не люблю обсуждать это, особенно со знакомыми парнями. Я не хочу, чтобы меня хвалили за то, что у меня не одна девушка. Ненавижу эти сексистские разговоры в мужских раздевалках, когда парни хвастаются тем, с кем они спят, и дают друг другу пять. Некоторые из знакомых уверены, что быть полиаморным — аморально. Они считают себя моногамными, но изменяют своим подругам. То, что мы так живём, не значит, что я каждый вечер, как на конкурсе, выбираю, с кем из девушек провести ночь. Они здесь не для меня, а потому что нравятся друг другу. Мне никогда не хотелось ходить в стрип-клубы или подобные места. Я был там несколько раз: в первый зашёл на три секунды и тут же слился, а в другой раз Ребекка предложила сходить. Она осталась в восторге, но я не считаю, что это привлекательно».

Ребекка работает с детьми с особенностями развития, в основном с аутистами. Она курирует одного ребёнка год или два и помогает ему социализироваться. Рассказывает, что ей удавалось помочь трудным детям, от которых отказываются другие кураторы. Ребекка — лесбиянка по большей части. Райан говорит, что в неё влюбляются все девушки Бёрлингтона. Знакомство с ней — повод для любой женщины усомниться в своей гетеросексуальности. Поцелуй с ней становится первым однополым поцелуем в жизни для большинства из них: «До встречи с Ребеккой я был плохим человеком. Постоянно встречался с девушками или парнями, притворялся моногамным и обманывал. Я хотел быть поли, но думал, что это невозможно. Пять лет назад, когда мы познакомились с Ребеккой, она сказала, что хочет полигамии. До этого она тоже была в моногамных отношениях и чувствовала себя несчастной. В первый год мы встречались открыто. Занимались сексом с другими, но потом поняли, что хотим быть близкими с некоторыми людьми и физически, и эмоционально. Ребекке нравятся женщины, и я не имею права ограничивать её любовь и желания. Нет людей, которые бы ей не нравились, она в каждом находит хорошее. Сначала я думал, что то, что она сходится с людьми и влюбляется так быстро, опасно. Но потом понял, что это хорошо и для меня. Я вырос в крайне абьюзивной семье и всю жизнь не умел находить язык с окружающими. Сейчас чувствую, что мне легче общаться и сближаться с людьми, хотя я всё ещё стеснительный и закрытый. Я стал бы моногамным, если бы Ребекка попросила, но себя таким не чувствую. Я не горжусь тем, каким я был. Но горжусь тем, кто я сейчас».

«Я встречался с парнями, но им не нравилась моя сексуальность, потому что она включает разные виды гендера. Из-за этого, когда я близок с мужчинами, мне приходится быть бдительным и постоянно проверять,
в безопасности ли мое эмоциональное состояние».

С Джесси пара познакомилась два года назад через Tinder. Её аккуратное каре подчеркивает тонкие черты лица, спокойный голос и манеры довершают образ канонической холодной красавицы. В день встречи она подарила мне маленький набор средств для лица из маркета люксовой косметики, в котором работает. Джину пара встретила на фестивале Burning Man в невадской пустыне. Она бодрая, даже гиперактивная, почти каждый вечер ходит на тренировки по миксфайту вместе с Райаном, а днём работает упаковщиком в транспортной компании. С Джиной всегда приятно болтать, наблюдая, как её висячий ирокез радужных цветов болтается из стороны в сторону. Когда Райан на второй работе встретил Руби, считал ее пугающей. Мне тоже так показалось – у нее очень строгое и сосредоточенное лицо. Изначально она хотела встречаться с Ребеккой, Райан ей не нравился. Спустя какое-то время на прогулке с Райаном она выпалила: «Я тебя люблю», раскраснелась и убежала — так всё началось.

Райан и Ребекка встречались когда-то и с парнями, но их приходится тщательнее выбирать и влюбляться в них сложнее, чем в девушек: «Я встречался с парнями, но им не нравилась моя сексуальность, потому что она включает разные виды гендера. Из-за этого, когда я близок с мужчинами, мне приходится быть бдительным и постоянно проверять, в безопасности ли мое эмоциональное состояние. Им я не могу открываться так сильно, как хотел бы — это тревожно. Здесь полиаморность выручает: рядом есть любящее сообщество, которое успокоит и поддержит в любой ситуации».

Распределять время между партнёрами сложно: как и большинство американцев, девушки и Райан работают на двух-трёх работах. По его словам, из-за этого в Штатах сложно встречаться даже с одним человеком и уделять ему достаточно времени и внимания. В их случае каждому партнёру нужно не меньше внимания, чем другим. Это одна из причин, почему Райан, Ребекка, Джесси и Джина переехали в один дом. Теперь они видятся каждый день, вместе ужинают, смотрят кино, но времени друг для друга всё равно мало. Вечера среды и воскресенья Райан с Ребеккой посвящают друг другу, это единственный приоритет. Иногда Джесси говорит: «Хэй, мне нужно больше внимания», — тогда в этот или на следующий день они идут ужинать или тусоваться вместе.

«Быть полиаморным — значит уметь сказать другим, что тебе нужно и чего ты хочешь. Ревность — это всегда часть полиаморных и любых отношений. Даже если ты моногамен, всё равно ревнуешь к тем, с кем твой партнёр проводит время. Но дело в том, как использовать и показывать это чувство. Когда я или Ребекка ревнуем, то спрашиваем себя: почему мы ревнуем сейчас? Это вина партнёра или моя? Если дело во мне, то я должен с этим справиться, если в другом — вместе мы решаем, как быть. Чем больше ты озвучиваешь, тем меньше ревности и ненадёжности чувствуешь. Самая большая проблема для нас в том, что подавляющее большинство людей в Штатах и других странах насильно предрасположены к тому, чтобы быть моногамными. Когда мы только начинали быть поли и открывали новых людей, не понимали, что некоторые нам не подходят. Но это был первый опыт, и мы не замечали предостерегающих знаков: обмана, ревности или собственничества. Одна девушка хотела завладеть нашим вниманием целиком. Она сильно ревновала даже к кошкам, а не только к тем, к кому мы привязывались. Некоторые хотели попробовать быть поли — им казалось, что это круто и весело. Мы привязывались к ним, но потом эти люди встречали моногамного партнёра и уходили от нас, потому что партнёр заставлял выбирать: либо он, либо мы. Так нас бросали три раза».

Вторая работа Райана — секьюрити в баре. Там мы отпраздновали «семейным» ужином день, когда перевезли вещи из старого дома в новый. Райан остался работать, а мы с девушками пошли в ночной клуб. Половину времени Ребекка и Джина танцевали со мной, а половину прерывались, целовались и тёрлись друг о друга. Я смотрела на девушек и думала: их дикость естественна и притягательна. Как там сказал Райан? «Девушка считает, что ей нравятся только мужчины, но, когда знакомится с Ребеккой, начинает сомневаться». Я добавила это в копилку фактов о привлекательности женщин и запомнила пару секси-движений. Не знаю, о чём думали клубные загорелые качки в майках и кепках, которые нас окружали, но они тоже не сводили с девушек глаз. Перед тем как пойти домой, подпитая Джина тверкнула перед моим лицом и потёрлась о меня задницей.

Последние дни в Бёрлингтоне сопровождал саундтрек из звонких звуков шлепков по попам Райана и девушек, ежечасных признаний в любви и комплиментов: «Чёрт, какая же ты сексуальная!»; «У кого самая сладкая попка? У тебя!» О других они говорили: «Она такая красивая!» или «Вау, я бы в неё влюбилась!» До сих пор я считала себя человеком для России нехарактерно открытым ко всему новому, но в такие моменты чувствуешь себя одеревеневшей от неловкости серой мышью, как тётенька из кинофильма «Служебный роман».

«Поначалу я думал, что полиамория — это примета общества потребления: человек хочет обладать всем, что считает привлекательным. Но теперь уверен, что моногамия неестественна. Библия, религия и консерватизм, особенно в последние несколько столетий, сформировали наш подход к отношениям и навязали людям во всём мире некий единственный путь. Я в него не верю — важно исследовать то, к чему ты действительно расположен. Время идёт, и я проверяю теорию отношений, в которых мы сейчас. И понимаю, что если любишь человека так сильно, как я Ребекку, и при этом по-прежнему можешь испытывать чувства к другим, то полиамория — это здоровый путь. Людей, которые жаждут потреблять других, не остановит ничто, в том числе и моногамия: они будут обманывать себя и своих партнёров. Полиамория — для тех, кому нравится делиться. Я не хочу потреблять и не хочу владеть, я хочу делиться всем в моей жизни: любовью и опытом с людьми, о которых я забочусь».

В оставшееся время мы готовили друг другу бургеры или плов, рубились в видеоигры, пока бок к боку не засыпали с джойстиками в руках. Пользовались привилегиями жителей Вермонта и ездили на полигон стрелять по мишеням из автомата и пистолетов Райана. По ночам он сидел в комнате для видеоигр в моём подвале и хотел что-то сказать, но каждый раз стеснялся меня разбудить. Не то чтобы моё присутствие лишило его сна, просто он вообще мало спит. В последний день он оставил на столе письмо, в котором на четырёх страницах объяснил, как важна для него эта встреча. Райан шесть раз предложил мне обменять билет домой, помочь найти работу, остаться у них на несколько дней или поехать вместе в путешествие.

За три часа до отъезда в горле встал ком — Райан стал мне другом, а Ребекку, Джесси, Джину и Руби важно было узнать лучше. Я выросла на консервативных фаллоцентрических идеалах России 1990-х и стереотипных мультфильмах Диснея про одну любовь на всю жизнь, поэтому речь здесь не о романтических чувствах к четырём девушкам и одному парню. Тем более их откровенность лишала общение интриги и этим отталкивала романтически (у Диснея-то без интриги никуда). Думаю, это тоже часть тупого постсоветского мировоззрения: желание помучиться неизвестностью, поиграть в недотрог, пострадать — и только тогда «заслужить» право наслаждаться связью.

Удивительно, чему могут научить четверо, которые каждый день меняются, чтобы сделать жизнь друг друга комфортнее и создать для каждого чувство собственной важности. В эти дни для меня рухнул стереотип о том, что полиаморные отношения — это быт и проблемы классических пар, помноженные на количество партнёров. Проблемы появляются, но, когда вас больше чем двое, замалчивание и хитрость не помогают, и каждому приходится работать над собой.

После отъезда Райан написал, что девушки в меня влюбились, но стеснялись показать или доставить неудобства. Им нужно так мало, чтобы в кого-то влюбиться, как это работает? Я приехала замкнутой и угрюмой, за что же меня полюбили? А как же помучиться неизвестностью или пострадать вместе? В последний раз Райан написал мне: «Ребекка хочет встретить русских женщин. Мы приедем к тебе, установим Tinder, и она разобьёт все сердца этой страны».

А я собираюсь ещё раз приехать в Бёрлингтон.