Перемены
«Подемос»: Как университетские профессора разрушили двухпартийную Испанию
Представьте: группа активистов и интеллектуалов затевает своё независимое политическое движение. Под его флагами недовольные граждане выходят на улицы, скандируют и разбивают палаточные лагеря, а уже через несколько лет новоявленная партия участвует в выборах и берёт пятую часть мест в парламенте, где до этого момента 30 лет подряд все вопросы между собой решали две номенклатурные силы. Этот сценарий стал реальностью в Испании незадолго до наступления 2016 года благодаря движению «Подемос». Попробуем разобраться, как это произошло и к чему приведёт.
Провал «испанского чуда»: от экономического роста к боям с полицией
До 2008 года Испания не знала бед. Вступление в Евросоюз в 1986 году пошло на пользу на тот момент полуаграрной стране, которая почти половину ХХ века провела под гнётом диктатуры Франко. Испанцы начали получать финансовую помощь из Брюсселя, благодаря которой модернизировали сельское хозяйство и промышленность, а главное, сумели привлечь миллионы иностранных туристов. Застройщики быстро осознали, что главным богатством страны является именно её территория с мягким климатом и памятниками истории, и устроили бум по продаже недвижимости. В стране всюду появлялись новые виллы и многоквартирные дома, которые стали скупать состоятельные граждане и иностранцы. Дом на берегу моря в Испании вошёл в чек-лист успешно прожитой жизни среднестатистического обитателя североевропейских широт. Банки тут же стали охотнее оформлять ипотеку — увеличили сроки выплат кредита и снизили процентную ставку. В результате продажа курортной недвижимости стала чуть ли не самым прибыльным сектором экономики в стране: с 1985 по 2007 год цены на жильё выросли в три раза, а испанский показатель ВВП на душу населения за эти годы сравнялся с немецким. Испанцы быстро привыкли жить в кредит, а власти давали банкам всё больше свобод, думая, что экономическому росту ничего не угрожает.
Но в 2008 году случился финансовый кризис, который обвалил цены на недвижимость практически во всём мире и особенно сильно сказался на таких экономиках, как испанская. В итоге пострадал не только строительный сектор, но и все остальные сферы бизнеса — проекты пачками закрывались или замораживались, из-за чего миллионы испанцев и мигрантов потеряли работу и оказались не в состоянии оплачивать ипотеку. Сначала банкам порекомендовали продлевать безнадёжные кредиты, но уже к 2010 году на грани коллапса оказались самые крупные финансовые организации в стране. Для спасения банковской системы Мадриду пришлось обращаться к иностранным кредиторам, что привело к введению ныне одного из самых часто употребляемых в европейской прессе слов — «austerity». В русском языке этот простой термин обозначает «меры строгой экономии».
Меры обернулись для граждан ростом налогов, уменьшением пособий по безработице (которая, кстати, сейчас составляет 20–25% населения) и отменой бонусов для мелких чиновников. Но с самыми большими трудностями столкнулись испанцы, оказавшиеся не в состоянии выплатить ипотеку. У них конфисковывали дома и квартиры, не освобождая от обязательств перед кредиторами. В итоге ещё вчерашний средний класс оказался практически на улице и без работы. Тем временем в 2011 году власти, пытаясь побороть безработицу и вернуть экономику к жизни, приняли целый ряд законов, которые не понравились профсоюзам. Новшества позволили работодателям проще увольнять и нанимать работников, а также повысили пенсионный возраст с 65 до 67 лет. Профсоюзы и анархо-синдикалисты ответили забастовками. К трудовым протестам с энтузиазмом подключилась интернет-аудитория.
Люди поджигали машины и боролись с силовиками, требуя
у властей разобраться с безработицей, финансовым
и ипотечным кризисами, коррупцией и ростом налогов. Миллионы испанцев переехали в палаточные лагеря
на улицах, громили магазины, профсоюзы один за одним объявляли забастовки.
В январе 2011 года был запущен сайт «Реальная демократия сейчас» (¡Democracia Real YA! или просто DRY), на котором активисты призвали испанцев выйти на улицы разных городов с протестом в годовщину волнений во Франции в мае 1968 года. Движение организовали несколько общественных организаций с красноречивыми названиями: «Напрасная юность» (Juventud Sin Futuro), «Национальная ассоциация безработных» (Asociación Nacional de Desempleados), «Не голосуй за них» (NoLesVotes), «Глобальная экономическая справедливость» (Ecologistas en Acción ) и «Оккупай Испания» (Occupy Hispania). Выступления запланировали провести 15 мая, ровно за неделю до региональных выборов. Благодаря активной агитации в Facebook и Twitter DRY быстро набирали сторонников, а за два дня до назначенной даты протеста активисты оккупировали офис одной из крупнейших финансовых организаций в стране — Santander Bank. Этот жест сблизил DRY с американским движением Occupy Wall Street и привлёк на улицы ещё больше людей.
15 мая на площадях испанских городов появились люди с плакатами «Мы не товар для политиков и банкиров». Их сложно назвать политическими активистами — просто брошенные на произвол, безработные и попавшие в ипотечную кабалу испанцы. В тот день митингующие поднимали руки вверх ровно в 12 часов ночи — это был молчаливый и мирный протест, который затянулся на двое суток. Полиция попробовала применить силу, но получила отпор от стихийно организованного движения «15-М» (от «15 мая»), или «Возмущённые» (Indignados), которое уже не стало ограничивать себя мирными посиделками на площадях. «Возмущёнными» называли себя все, кто пытался обратить внимание властей на проблемы в обществе, выходя на улицу, но получили в ответ лишь полицейскую агрессию.
Вскоре активисты дали симметричный отпор. Люди поджигали машины и боролись с силовиками, требуя у властей разобраться с безработицей, финансовым и ипотечным кризисами, коррупцией и ростом налогов. Миллионы испанцев переехали в палаточные лагеря на улицах, громили магазины, профсоюзы один за одним объявляли забастовки. «Возмущённые» требовали отказаться от сокращения расходов на медицину, образование и социальные пособия. Долгое время активисты справлялись без каких-либо предводителей, протесты вспыхивали стихийно. Испанцы узнавали о готовящихся акциях через рассылку в соцсетях. По разным подсчётам, в акциях тогда приняли участие суммарно от миллиона (по данным независимого исследовательского центра Ipsos) до восьми миллионов человек (по заявлениям активистов).
Помимо объективных причин для возмущения, «15-М» облекли в лозунг и кризис репрезентации: «Они больше не могут защищать наши интересы». Активистам была необходима новая сила, способная не только на броски коктейлей Молотова в полицию, но и институциональное разрешение социальных проблем. Ни профсоюзы, на которые многие возлагали надежды, ни официозные партии не сумели с этим справиться. За решение назревших проблем взялись профессора гуманитарных наук, которые на волне протеста из научных работников превратились в неформальную политическую элиту.
«Политика как секс: сначала ты всё делаешь ужасно, но быстро учишься в процессе»
В мадридском районе Лавапьес на удивление всем заступникам «умирающей Европы» уживаются мигранты и студенты со всего мира. Лавапьес — одновременно Брикстон и Кройцберг, независимые книжные магазины и огромное арт-пространство на бывшей табачной фабрике там соседствует с сенегальской кухней и лавочками, продающими тибетские амулеты. Зимой 2014 года в маленький театр в этом хипстерско-мигрантском гетто пришли профессора из Мадридского университета Комплутенсе и провели первое собрание только что организованной ими партии — «Подемос» («Мы можем»). Со стороны это наверняка выглядело лишь как очередная богемная вечеринка, где собрались новые звёзды политических телепередач и YouTube-каналов.
Генеральный секретарь «Подемоса» дебютировал в телевизоре лишь за полгода до создания партии, в марте 2013-го, на консервативном канале Intereconomía. Молодого доктора политических наук Пабло Иглесиаса пригласили на шоу с простой целью — загнать левого активиста в угол и показать, чего на самом деле стоят «популистские лозунги» в духе греческой «Сиризы». Но Иглесиас, закалённый опытом уличных демонстраций, агитировал уверенно и эффектно, создав беспроигрышный образ одновременно университетского интеллектуала и яростного поборника справедливости. К этому времени будущий лидер «Подемоса» и его сторонники уже успели примелькаться на своих YouTube-каналах La Tuerka и Fort Apache, куда регулярно загружали студийные видеозаписи круглых столов с обсуждением острых общественно-политических проблем. Вместо лобовой агитации активисты использовали качественно записанные и смонтированные телешоу. Иглесиас взялся объяснить испанцам основы политической теории через сериал «Игра престолов» и выпустил книгу «Победи или умри — политические уроки из „Игры престолов“», на обложке которой лично позировал на железном троне.
Наученные опытом египетских революционеров и коллег из «15-М», новые левые прекрасно представляли, насколько важно стать интернет-мемами прежде, чем ворваться в большую политику. В результате уже через год после первого собрания «Подемоса» в маленьком театре на центральную площадь Мадрида в поддержку движения вышли 150 тысяч человек. Иглесиас нашёл лаконичное объяснение: «Политика как секс: сначала ты всё делаешь ужасно, но быстро учишься в процессе».
Партия подчёркивает, что не собирается разрушать основы рыночной экономики и не строит радикальных планов
во внешней политике. Слово «марксист» отправлено в стоп-лист, «социализм» без веских поводов тоже не поминают.
С обучаемостью у Иглесиаса проблем нет. Прародитель «Подемоса», троцкистское объединение «Антикапиталистические левые» за 20 лет славной истории не вышло за пределы политической секты в 600 членов, и новые лидеры прекрасно поняли, от чего следует отказаться. Партия подчёркивает, что не собирается разрушать основы рыночной экономики и не строит радикальных планов во внешней политике. Слово «марксист» отправлено в стоп-лист, «социализм» без веских поводов тоже не поминают, а в разговоре о цветах испанцы предлагают называть себя фиолетовыми, а не красными. Список требований вполне укладывается в рамки традиционных европейских представлений о социальном государстве:
- Реструктуризация государственного долга.
- Семичасовой рабочий день.
- Снижение пенсионного возраста с 67 до 60 лет.
- Отмена передачи в частную собственность больниц, школ, транспорта и компаний, оказывающих услуги ЖКХ.
- Частичная национализация энергетических предприятий.
- Переход на возобновляемые источники энергии.
- Ужесточение прогрессивной системы налогообложения.
- Введение общественного контроля государственных компаний.
- Принятие ряда законов путём всенародного голосования.
- Отказ от мер строгой экономии.
- Выход из НАТО.
- Референдум об отмене монархии.
Формально «Подемос» не имеет руководства или центрального офиса, организовывая свою деятельность через 400 кругов (политических клубов), в которые могут вступить все желающие. Круги возникли по всей стране, как когда-то политические клубы во Франции перед революцией 1789 года, и каждый из них несёт ответственность за решение одной конкретной проблемы. Таким образом «Подемос» вовлекает в политическую борьбу абсолютно всех своих сторонников, а не выстраивает старомодную иерархию партийной номенклатуры.
Лица «Подемоса»
Пабло Иглесиас Туррион
Иглесиас Туррион — образцовый левый интеллектуал с дипломом юриста и докторской степенью по политологии. Родители назвали его Пабло в честь отца испанского социализма Пабло Иглесиаса Поссе. Лидер «Подемоса» пошёл по стопам отца-историка, который в 1970-х был активным участником ультралевой организации «Революционный антифашистский патриотический фронт», противостоявшей режиму Франко. C 14 лет Иглесиас Туррион начал общаться с коммунистами и превратился в убеждённого антиглобалиста. Чиновники высшего эшелона один за одним называют его «экстремистом», «новым Гитлером», наследником Фиделя Кастро и Уго Чавеса.
Тереза Родригес
Тереза Родригес — филолог-арабист, феминистка и альтерглобалистка. Родригес уже в 18 лет попыталась войти в региональный парламент Андалусии от партии «Объединённые зелёные левые». В своё время политик организовывала акции против влияния НАТО, унификации европейского высшего образования и проекта конституции ЕС 2005 года. Набравшись опыта, Родригес ушла из коалиции и создала собственную партию «Антикапиталистские левые», из которой в 2014 году и возник «Подемос». После избрания депутатом Европарламента Родригес ежемесячно отчисляет часть своей зарплаты в восемь тысяч евро Андалусийскому профсоюзу рабочих.
Пабло Эченике-Робба
Эченике-Робба — учёный-физик и гражданский активист, прикованный к инвалидному креслу из-за спинальной атрофии, персональный Стивен Хокинг испанских леваков. Он родился и до 13 лет прожил в Аргентине, где, по его словам, «успел увидеть настоящую бедность и нужду своими глазами». В Испании Эченике-Робба защитил докторскую диссертацию, стал видным специалистом в квантовой и молекулярной физике, но со временем «потерял уважение к кастовому обществу, несмотря на те возможности, которые оно предлагает». Речь Иглесиаса Турриона в Лавапьесе Эченике-Робба послушал на YouTube и, вдохновившись, приехал на следующее партийное собрание лично и быстро стал одним из ведущих активистов. Сейчас физик наравне со всеми депутатами «Подемоса» участвует в заседаниях Европарламента, пресс-конференциях и партийной работе.
Мадрид, Барселона и одна пятая Кортесов: Чего добились «Подемос» на данный момент
Политический дебют партии состоялся в мае 2014-го на выборах в Европарламент, где испанцы получили впечатляющие 7,8%. Год спустя в самой Испании состоялись региональные выборы, на которых оппозиционерам удалось взять ключевые города — Барселону и Мадрид. Кандидаты от «Подемоса» оказались в разы ярче привычной политической номенклатуры. Занявшая пост мэра Барселоны Ада Колау — лидер движения обманутых ипотечных вкладчиков, устраивавшая сквоттерские рейды на недвижимость. Сразу после вступления в должность она ввела мораторий на строительство новых отелей, чтобы спасти жителей от бесконечного потока туристов, и отменила надзор за студентами, принимавшими участие в протестных акциях. Самый амбициозный проект Колау — отдельная валюта для города, которая позволит значительно снизить цены на товары и услуги в городе, но пользоваться этими деньгами, согласно плану, смогут только барселонцы. Мадридское кресло заняла 71-летняя юрист и правозащитник Мануэла Кармена. Первым делом она ввела субботники для испанских студентов и заморозила дорогостоящее строительство стадиона ФК «Реал Мадрид», а в ближайшем будущем планирует сокращение зарплаты чиновниками мэрии в два раза, передачу служб уборки города из частных рук в государственные и доставку бесплатных обедов и ужинов в дома малоимущих семей. Кроме того, в администрацию города уже приняли отряд программистов, которые должны разработать систему прямой кибердемократии, при которой каждый житель испанской столицы сможет лично голосовать за или против принятия каждой городской инициативы.
Но главной вехой аналитики считают прошедшие недавно парламентские выборы, на которых «Подемос» получил 69 мест в нижней палате. Таким образом, новые левые разрушили царившую 30 лет двухпартийную систему, при которой министров выбирали лишь консерваторы из «Народной партии» и левоцентристы из «Испанской социалистической рабочей партии». Теперь для формирования правительства одной из этих сил точно придётся вступать в коалицию с новичками из «Подемоса». Иглесиас Туррион открытым текстом подтверждает, что сотрудничать его движение намерено только с левоцентристами, да и то для того, чтобы он смог претендовать на пост премьер-министра страны.
Сможет ли партия изменить Испанию?
После того как дружественная «Сириза» с разгромом выиграла парламентские выборы в Греции, провела всенародный референдум об отказе от выполнения требования своих европейских кредиторов, а потом всё равно согласилась на все кабальные условия, эйфорических возгласов о возможности вот-вот изменить мир у новых левых движений поубавилось. Сможет ли «Подемос» реализовать хотя бы часть задуманного и обещанного?
Экономист Леонид Григорьев из НИУ ВШЭ не уверен, что у испанцев хватит возможностей: «Европейский социализм влиял на формирование Греции и Испании в последние десятилетия. Но для его построения внутри этих стран были необходимы высокие экономические показатели и принцип перераспределения. Испания и Греция — менее развитые страны, которые присоединились к этой идеологии и европейским стандартам, где высокий подоходный налог обеспечивал высокий уровень социальной помощи. Но у этих стран и то, и другое развивалось менее интенсивно, что привело в XXI веке к образованию больших государственных долгов, так как они пытались поддерживать высокий уровень жизни в условиях спада. Кризис и медленный рост в 2008–2015 годах оставил мало возможностей для перераспределения в пользу бедных». На данный момент прогрессивная шкала налогообложения в Испании гораздо мягче, чем в скандинавских странах: минимальная ставка — 19% для годового дохода меньше 12 тысяч евро, максимальная — 45% для суммы превышающей 60 тысяч евро. При этом официальный уровень безработицы достигает пугающих 24%. «Подемос» выступает за повышение максимальной ставки до 75%.
Однако Григорьев считает, что, скорее всего, Испания последует именно по греческому сценарию, в итоге согласившись на строгую экономию: «Крайности левой и крайности неолиберальной экономической политики остались в прошлом, особенно после кризиса 2008 года и длительного застоя. Вообще любое новое правительство в этих странах оказывается зажато как со стороны стран ЕС, так и со стороны Брюсселя, Комиссии, её органов, Европейского Центрального банка, правил ЕС. Так что когда мы говорим об успехах в экономике стран, то соревнование партий идёт больше за то, как обеспечить стабильный экономический рост, а не рывок в социализм. По конкретным вопросам после выборов в Испании — думаю, что для снижения пенсионного возраста и сокращения рабочей недели у Испании сейчас нет экономических условий. Выбор ограничен — вот „Сириза“ в Греции победила на выборах с левыми лозунгами, боролась за что-то радикальное. Но в итоге вынуждена была вернуться к мерам, адекватным ситуации (долг и условия ЕС). Похоже, для Греции возможность сохранить образ жизни (и обслуживать туристов) на порядок важнее, чем радикальные идеи. Ехать в Грецию отдыхать и путаться между евро и драхмой — удовольствие сомнительное. Думаю, в Испании всё будет так же».
«„Подемос“ — это партия, возникшая на волне протеста. Вместо того чтобы начать с создания партии и выдвижения кандидатов, мы сразу перешли к действию. Протест —
это единственная оправданная причина для рождения
новой партии. Сначала мы призвали людей выйти в море,
а только потом построили корабль»
Писатель, левый публицист Алексей Цветков соглашается с тем, что радикального подрыва устоев от «Подемоса» ждать в ближайшие годы не стоит: «Это всего лишь осторожный возврат к кейнсианским или умеренно-марксистским, розовым идеям. То есть речь пока идёт всего лишь о критике неолиберальной парадигмы с её привязанностью к жёстким мерам, похожей на привязанность средневековых врачей к кровопусканиям. Речь идёт о мягкой критике утопии „свободного рынка“, в духе „розовых экономистов“ Пикетти или Стиглица». Но даже этот робкий «антикапитализм» вызывает энтузиазм у миллионов людей, потому что предполагает смену политической логики, иное направление развития общества в будущем.
Испания и Греция — не единственные страны, где набрали или набирают обороты идеи социального государства и представляющие их политики-аутсайдеры. В Португалии объединение троцкистов и маоистов «Левый блок» получило рекордные 10% мест в парламенте, а ещё 8% — их единомышленники из «Португальской коммунистической партии». Но особенно впечатляет возрождение интереса к левой парадигме в англосаксонском мире — радикал Джереми Корин недавно стал лидером одной из двух британских правящих партий — Лейбористской, в США подходит к концу второй президентский срок Барака Обамы, за время правление которого страна получила программу общедоступной медицинской страховки, частично легализовала марихуану и полностью — однополые браки. 70-летний социалист Берни Сандерс, собирающий деньги на свою кандидатскую кампанию исключительно краудфандингом и не принимающий пожертвования от крупных корпораций, судя по последним данным, вполне может дать серьёзный бой Хиллари Клинтон на президентских праймериз. На фоне этого лысый богатырь Яннис Варуфакис, в своё время революционным образом преобразовавший корпоративную структуру Valve и добровольно сложивший полномочия министра финансов Греции после «предательства» родной «Сиризы», организовывает «Движение за демократию в Европе» (Democracy in Europe Movement), призывая объединиться и «вырвать власть из рук банкиров и корпораций».
На наших глазах одна за другой вырастают популярные силы, имеющие мало общего с идеологией (и оттого обретающие такую массовую поддержку), но преследующие вполне понятные цели — перестать жертвовать благополучием населения из почти религиозной приверженности экономическому росту, который, если верить «Капиталу в ХХI веке» Томы Пикетти, всё равно обречён радикально замедлиться уже в этом веке. Всё это похоже на начало большой политической борьбы, в которой интеллектуалы, идеалисты и радикалы с трудом вновь противопоставили себя бюрократам, на стороне которых весь действующий порядок мироустройства. «„Подемос“ — это партия, возникшая на волне протеста. Вместо того чтобы начать с создания партии и выдвижения кандидатов, мы сразу перешли к действию. Протест — это единственная оправданная причина для рождения новой партии. Сначала мы призвали людей выйти в море, а только потом построили корабль», — это слова Пабло Иглесиаса Турриона. Остаётся только пожелать его партии хорошего плавания.
Изображения: «Википедия» 1, 2, Flickr.com/photos/podemos.
Комментарии
Подписаться