Кризис среднего возраста: Что произойдёт с человечеством, когда наука победит старение?

В рамках прошедшего кинофестиваля «360°» в Москву на круглый стол приехал геронтолог Обри ди Грей — человек, который всерьёз обещает победить старение и активно работает над этим. Идея победы над старением и даже бессмертия обречена рано или поздно выйти на первый план в активно стареющих развитых странах, где возраст смерти и качество жизни постоянно берут всё более высокие и высокие планки. Но готово ли человечество действительно стать бессмертным?

Разработка «лекарства от старения», а точнее методов борьбы с ним сразу по семи направлениям, стоит немалых денег. Патронируемый ди Греем фонд SENS ведёт её в основном на пожертвования от неравнодушных, но, держа в уме логику капитализма, можно предположить, что прорыв и первые эффективные технологии в этой области наверняка будут принадлежать мощным фармкомпаниям с внятными бизнес-планами. Войдёт ли терапия по борьбе со старением в базовые программы социальной медицины? Профессор экономики Гарвардского университета Дэвид Катлер уверен в отрицательном ответе. Привилегированный доступ к подобным технологиям выведет проблему экономического неравенства на качественно новый уровень — представьте себе стареющего диктатора, который переживёт ваших детей.

Конец пенсии и крах экономики

Уже сейчас экономисты стоят перед серьёзной проблемой: продолжительность жизни в развитых странах растёт и растёт, приближаясь к заветной отметке в 100 лет, а параллельно с ней драматически растёт и нагрузка на социальную часть государственного бюджета — больше потребности в медицинском уходе, больше пенсий. Теперь представим себе более-менее реалистичный сценарий геронтологов-оптимистов — общество, в котором большинство людей сможет доживать по крайней мере до 150 лет. Об изменениях социальной пенсионной системы тут даже говорить не приходится — она просто исчезнет как понятие.

Радикальные метаморфозы ожидают и институт семьи. Если верить Томасу Пикетти, сейчас возраст наследования сместился ближе к 40–50 годам. До этого возраста средний европеец мыкается по съёмным квартирам, а японец и вовсе, ни на что не надеясь, живёт с пожилыми родителями и получает обидные социальные стигмы. С учётом удвоения продолжительности жизни про собственную квартиру раньше чем к 100 годам придётся забыть, если только родители не в состоянии подарить её.

Количество претендентов на дорогой подарок тоже, скорее всего, вырастет — ярко выраженная тенденция сокращения количества детей идёт рука об руку с увеличением числа повторных браков, а значит, увеличением количества наследников. Если сейчас средний американец вступает во второй брак примерно в 35 лет при продолжительности жизни в 76 лет, то, удвоив последнюю цифру, что помешает ему удвоить и первую?

Геронтократия

Наследство — это лишь часть истории. Куда интереснее понять, как будущие «молодые» будут обеспечивать себя при помощи трудовых доходов. Ведь пенсионный возраст совершенно точно придётся отменить, и всё ещё интеллектуально трудоспособные 100-летние вряд ли уступят свои рабочие места 50-летним, чего уж говорить о тех, кому 30 — их беззаботная молодость рискует серьёзно затянуться. 

К чему приведёт сосредоточение имущественного капитала и трудового дохода в руках тех, кто собирается жить максимально долго, и вытеснение за рамки социальной и финансовой дееспособности «новых юных»? Наиболее очевидный ответ — к геронтократии. Будет ли это просто сильнее растянутая копия современной социальной системы или что-то из сюжета мрачной антиутопии Брюса Стерлинга — вопрос открытый. И мы попытались задать этот вопрос знающим людям.