«Мы даём им рабочие места и бесплатное образование»: Сотрудник норвежской тюрьмы о своей службе

Норвежскую тюремную систему принято считать передовой в плане пенитенциарных стандартов: вместо того чтобы демонстративно наказывать арестантов, здесь делают ставку на перевоспитание преступников и минимизацию рисков будущих преступлений. Качественное медицинское обслуживание, возможность получать образование за решёткой, комфортные условия проживания и программы перевоспитания заключённых, исключающие репрессивные методы, — обо всём этом в своём треде на Reddit рассказал один из служащих норвежской тюрьмы строгого режима. FURFUR перевёл самые интересные фрагменты интервью.

Ваш самый позитивный опыт за время работы?

Мои самые приятные воспоминания до сих пор — это когда героиновые наркоманы улыбались и смеялись во время игры в карты. А также беседы с жёсткими преступниками об их идентичности и моральных принципах.

Что было самым ужасным за всю вашу службу?

1. Я был атакован заключённым, который набросился на меня с двумя заострёнными кусками от деревянной метлы.
2. Это принудительный мониторинг исходящих звонков, когда ты вынужден прерывать личный разговор заключённых с их детьми, потому что лимит времени на звонок истёк. Это действительно очень тяжело. 

Я слышал в ваших тюрьмах очень хорошие камеры — вайфай и всё в этом духе.

Некоторые заключённые действительно имеют доступ к интернету в рамках образовательной программы. Это в значительной степени закрытый и контролируемый доступ, но они могут читать «Википедию» и некоторые другие сайты. Надо сказать, что доступ в сеть практикуется не во всех камерах, а на отдельных стационарных компьютерах и то в определённое и ограниченное время. В камерах у заключённых есть телевизоры, они также могут купить Xbox и брать напрокат игры из тюремной библиотеки. 

Вы упомянули, что, несмотря на статус тюрьмы строго режима, в вашем учреждении достаточно низкий уровень насилия. Как вы этого добиваетесь?

В Норвегии всего порядка 4000 заключённых, которые распределены по 45 тюрьмам по всей стране. Это очень мало в сравнении с другими странами. Низкий уровень насилия внутри тюрем основан на двух вещах. Первое — это структурный аспект: каждая камера в Норвегии рассчитана на одного заключённого. Это само по себе снижает уровень насилия. К тому же мы распределяем всех заключённых в здания по 20 человек. И доверительный аспект: мы предоставляем заключённым, с которыми работаем, значительную автономию. Мы даём им рабочие места и бесплатное образование.

Также в тюрьмах практикуется система санкций для тех заключённых, которые нарушают правила, — например, отмена или сокращение часов для посещений или доступа к различной развлекательной деятельности. Ведь несмотря на статус тюрьмы строгого режима, почти все тюремные камеры имеют зоны отдыха и развлечения с шахматами, функционирующей кухней, холодильниками, в которых можно хранить продукты, купленные в тюремном магазине. Мы стараемся в целях реабилитации по возможности имитировать условия нормального внешнего мира для заключённых. 

Что вы думаете о полицейской и тюремной системе в соседних с вами странах — Швеции, Дании, Финляндии? Есть ли какие-то существенные отличия в этом плане между скандинавскими странами?

Большинство скандинавских стран схожи в том, что касается системы наказаний и тюрем. Есть довольно распространённое представление о том, что в Норвегии самые мягкие правила в отношении заключённых. Но это полуправда. Такие условия и отношение к заключённым возможны потому, что в Норвегии всего пять миллионов жителей. Дания и Швеция несколько больше, и они сталкиваются уже с другими проблемами в своих тюрьмах. Но в целом мы очень и очень похожи из-за нашей скандинавской модели. 

Как вы убираете камеры? Этим занимается охранный персонал или кто-то отдельно? Я знаю, что это немного странный вопрос, но я спрашиваю потому, что некоторые заключённые могут сделать из остатков тары для чистящих средств оружие.

Вы абсолютно правы. И хотя почти никто не делает оружие, чтобы потом нападать на сокамерников или охранников, одной возможности сделать это достаточно, чтобы ввести строгие правила относительно того, каким вещами могут пользоваться заключённые. Каждый заключённый ответственен за чистоту в своей камере, которые мы проверяем регулярно. Когда заключённый покидает камеру, другой арестант, чья работа заключается в уборке камеры, чистит всё помещение для человека, который туда будет заезжать. Заключённые, как правило, не очень чистоплотны, но тут как на военной службе — мы просим их содержать комнаты чистыми и следить за манерами. 

Что вы имеете в виду, когда говорите, что система реабилитации не работает так, как задумывалась?

У пенитенциарной системы несколько задач. Одна из них — защитить общество от дальнейших преступлений и правонарушений. Другая — продемонстрировать обществу, что незаконное и преступное поведение не останется безнаказанным. Мы пошли ещё дальше и сделали так, что тюрьма стала не только местом, где ты тратишь своё время впустую, но местом, в котором это время можно расходовать продуктивно. 

Мы стараемся помогать заключённым как можем, но государственные решения в отношении реабилитации заключённых зашли в тупик. По сравнению с другими странами у нас действительно лучшие условия для арестантов, но всегда есть пространство для совершенствования. 

Мы выдаём медицинские препараты тем, у кого есть зависимость, и в результате они привыкают к ним в дополнение к своей зависимости от уличного героина. Мы оказываем психологическую помощь тем, у кого есть суицидальные мысли, но только по определенным дням. Мы предоставляем людям работу после выхода из тюрьмы, но только если они готовы работать по самой низкой ставке заработной платы. Думаю, моё недовольство во многом связано с тем, что те же заключённые возвращаются в тюрьму по многу раз в год из-за мелких правонарушений, связанных с наркотиками. Я думаю, что успешная полноценная терапия возможна только за пределами тюрьмы. Особенно для наркоманов. 

А как обстоят дела с наркотиками в тюрьмах? Какие программы реабилитации и лекарства предназначены для героиновых наркоманов?

В Норвегии нет места, где нельзя достать наркотики. Самая частая практика злоупотребления наркотиками в тюрьме — это легальная практика. Дело в том, что героиновые наркоманы попадают под программу LAR. Она направлена на то, чтобы бороться с трудностями воздержания от героина. Заключённым дают субутекс и субоксон — сильные синтетические наркотики, используемые для заместительной терапии. Фактически каждый год мы выдаём тонны наркотиков просто так. Эти таблетки часто становятся предметом сделок между заключёнными, в случае если мы не уделяем этому должное внимание.

Кроме того, у нас нет органических сканеров — так что часто мы не можем остановить поставки гашиша или амфетамина, которые посетители проносят в тюрьмы в заднем проходе и передают заключённым, которые проносят их в камеру таким же образом. Наши сканеры могут обнаружить только металл. В итоге мы конфискуем очень большое количество наркотиков каждый год.

Как обстоят дела с едой в тюрьмах?

Кухней заключенные занимаются вместе с поварами. Не то чтобы ее качеством можно хвастаться, но иногда еда очень хорошая, особенно по пятницам и воскресеньям. Но её не стоит сравнивать с едой за пределами тюрьмы. У нас дают мясо, рыбу и вегетарианские продукты каждую неделю. Если у вас аллергия или вы не можете есть какое-то блюдо из-за религиозных запретов, вам предложат альтернативу.

Что вы думаете о пенитенциарной системе США?

В американских тюрьмах происходит много плохого. Коррумпированные офицеры, которые нелегально проносят в тюрьмы оружие и наркотики, освобождение под залог, смертные приговоры и перенаселение. В этих условиях время, проведённое за решёткой, только способствует росту преступных наклонностей из-за особенно жёсткой тюремной культуры. С другой стороны, количество заключённых в США и все проблемы, связанные с криминалом, несравнимы в масштабе с норвежской ситуацией. С этой точки зрения тяжело сравнивать. Но чему может США поучиться у других стран и в частности у Норвегии — это переосмыслению отношения к ношению огнестрельного оружия. Больше пушек — больше убийств и преступлений, а значит, и больше заключённыx и проблем. Но я, конечно, упрощаю. 

Какой процент заключённых-иммигрантов по сравнению с норвежцами содержится в тюрьмах? Если ли какие-то противоречия и вражда между арестантами на национальной почве?

Состав населения Норвегии подвергся серьёзным изменениям в последние десятилетия, и это в том числе отражается и на тюрьме. В учреждении, где я работаю, содержатся выходцы из 25 разных стран. Большинство из Восточной Европы — Литва, Польша, Румыния плюс некоторые африканские страны. А 40 лет назад почти 100% заключённыx были норвежцами. Это приводит к культурным столкновениям, о которых вы говорите, но также расширяет у заключённых представления о мире. У нас есть имам, который проводит исламские церемонии каждую пятницу, и христианский священник, который ведет службы по воскресеньям.

Как тюремный служащий и гражданин Норвегии как вы думаете, стоит ли вернуть высшую меру наказания? Многие начали говорить об этом после дела Брейвика.

В Европе от публичных казней начали отказываться в середине XVIII века, а к середине XIX их практика практически полностью прекратилась. Наказание стало применяться не к телу и плоти, а трансформировалось в нечто более сложное — теперь провинившегося лишали времени и физической свободы. Вы оставались в живых, при этом у вас появлялось время для размышлений и рефлексии, что опять же помогало вам стать лучшим гражданином. Это важный принцип — жизнь каждого человека имеет ценность, и её нельзя забрать ни по воле других людей, ни по воле государства.

Исследования показывают, что отношения «подчиняемый-подчинённый» (как, например, в Стэнфорском эксперименте, симулирующем тюремные условия) выявляют худшее в людях. Вы проходите какое-то обучение, направленное на минимизацию этого эффекта? 

В школе тюремных охранников мы проходим курс, где большое внимание уделяется вопросу уважения и равного отношения к заключённым, абстрагируясь от их преступлений. Вы должны научиться видеть и воспринимать каждого заключённого как человека. Действительно часто в отношениях между заключёнными и офицерами присутствует неравенство, но очень немногие пользуются этой властью, чтобы доминировать над заключёнными. Они проводят своё время в тюрьме, лишившись свободы, и этого наказания достаточно. Я не так хорошо знаю биологию, чтобы утверждать, что есть некоторый основной инстинкт, из-за которого мы стремимся доминировать над другими людьми, но нас учат не делать этого. Потому если мы будем злоупотреблять своим положением, то тут же потеряем работу. 

По-вашему, это более человечный подход, чем те, что практикуются в других странах?

Вы абсолютно правы. Стараться освободиться от предрассудков — довольно непростая задача, но таким образом вы можете услышать и увидеть заключённых в совсем другом свете — и на этом во много основан сам процесс реабилитации.