Что общего у кавказца-водителя, депутата «Единой России» и продавца из «Топшопа»? Правильно, они все будут очень смущены, если внезапно подойти и направить на них объектив камеры. Хотя дальнейшая реакция может быть разной. Именно этим занимается анонимный оператор проекта Deleted Russia: ходит по улицам и заведениям Москвы и бесцеремонно вторгается в чужое пространство, снимая всех без разбора — от греющихся в метро алкоголиков до экспатов в ресторане дорогого отеля.

Шестисерийный Deleted Russia — калька с американского Surveillance Camera Man, ставившего перед собой не столько экспериментальную, сколько художественную цель — показать, насколько остро реагируют на открытую съемку жители городов, где и так повсюду понатыканы скрытые камеры. Парадокс, но американцы реагируют на такое вторжение куда агрессивнее — анонимному оператору Surveillance Camera Man на порядок чаще приходилось убегать от кулаков, чем его коллеге из Deleted Russia. Мы связались с последним, чтобы поговорить о страхах жертв и оператора, национальном менталитете и дальнейших планах.

  

 

Как появился проект — просто решил повторить Surveillance Camera Man в России?

Изначально я, конечно, вдохновился этими роликами — посмотрел все серии раз по десять. Кому только не показывал — все были в шоке. Мощная, эмоциональная тема. Я ожидал, что в России рано или поздно должно что-то подобное выйти. Но ждал я долго и вдруг понял, что ничего не выйдет, если я сам не сделаю. На тот момент я располагал огромным количеством свободного времени. Прежде всего было интересно, как отреагирует на эту провокацию носители российского менталитета, в чём отличие россиян от американцев.

У американского проекта была глобальная идея: повсюду камеры, людей и так постоянно снимают, смотрите, как странно они реагируют, когда это делаешь напрямую. Ваша задумка, получается, от этой мысли совсем ушла? 

Ну да. Более того, скажу, что на самом деле я полностью понимаю, что поступаю неправильно как с точки зрения закона, так и с точки зрения морали. Но на тот момент мой интерес к исследованию людей, менталитета был сильнее этого. Американская идея мне кажется провальной — можно найти много аргументов против этого перформанса, на которые будет просто нечего возразить. Но если относиться к этому очень просто: «А как люди отреагируют?» — будет намного интереснее.

Очень многие люди в комментариях пишут: «Ну как так можно», «Да я бы ему ***** набил». Вот этого я не понимаю — скучные моралофаги. Проще надо относиться — нет тебя на камере, посмейся и забей. 

Некоторые на видео реагировали достаточно спокойно.

Люди с разными психотипами, с разным воспитанием и жизненным опытом реагируют по-разному — индивиды с завышенной самооценкой, например, депутат в пятом ролике, чего можно было от него ожидать — сразу позвал охрану, угрожал *****лями. Люди с заниженной самооценкой будут выдавать личную агрессию. Причина простая — они боятся, что над ними посмеются. Парадокс в том, что посмеются над ними именно в том случае, если они свой страх будут демонстрировать — ругаться, угрожать, бегать по пять раз. Люди глупые в основном, если уж подводить какой-то итог. Для чего человек снимает и не объясняет? Ну не выгляжу я как бомж, ничего странного во внешнем виде нет, можно предположить, что снимаю реакцию, а если так, то лучше проигнорировать. Действительно было достаточно людей, которые продолжали есть, когда я снимал их в ресторане — они не попадали в мои ролики, потому что в этом нет никакого смысла.

При этом, получается, прохожие в России намного реже выдают откровенную агрессию в ответ, чем американцы на роликах Surveillance Camera Man 

Да вообще, я лично был в Америке и могу сказать, что люди там в целом более эмоциональны и открыты. Засмотрелся на интересного персонажа на улице, он ко мне подходит и спрашивает «Сэр, извините, а почему вы на меня смотрите?» — в России такую ситуацию представить невозможно. В Америке такая съёмка производит шок, у нас люди явно больше сосредоточены на себе. Отличия были выявлены. 

 

 

Всего вышло шесть серий — что дальше? 

На самом деле у меня есть куча достаточно интересных идей, но они очень опасны. У меня всё-таки есть какая-то своя жизнь помимо съёмок, которые мне никаких денег не приносят. Посему ради этих идей рисковать своей жизнью я не готов. Потому что, если говорить о процессе, я уже дважды попадал в ментуру. 

А чем, кстати, закончились эпизоды с полицейскими? 

Задерживали, естественно. Один, правда, ушёл — самый первый мент, которого я снял. Понял, что я не буду отвечать на его вопросы, и решил, что ему легче свести конфликт на нет. А вот эти двое в метро — их задело, они задерживали. Задерживали, когда депутат вызвал полицию. Сразу отпустили — проверили, что в розыске не нахожусь только. Я им всё объяснил как есть, они только посмеялись: «Ну нашёл кого снимать, скажи спасибо, что тебе ***** не набили». Люди всё понимают.

Но если я так буду периодически попадать — рано или поздно могут закрыть на 15 суток, потом ещё что-нибудь будет. Почему Survaillance Camera Man так известен, а мне потребуется в каком-то нефизическом смысле пожертвовать жизнью, чтобы сделать свой проект известным? Да потому что у нас в России реакция людей очень спокойная, и чтобы был фурор — надо пойти в мечеть снять, в синагогу, в Библиотеку имени Ленина. Но последствия будут соответствующие.

Я обычный человек, работаю, учусь одновременно — сидеть где-то периодически не очень хочется. Поэтому пока что я принял решение на последнем выпуске остановиться. Было бы круто осуществить то, что я задумал, но пока так.

А на каких условиях продолжите — на гонорарной основе?

Ну да, например. Может, если соберу какую-то команду. Хотя Тесака вот команда не спасла.

Но у него более серьёзные акции были.

Я бы не сказал. По сравнению с моими отснятыми сюжетами — да, может, но вот если бы я начал это делать в Госдуме или где-то ещё, то последствия могли бы быть гораздо хуже.

Есть куча примеров того, когда люди правы и снимают, они хотя бы с одной стороны защищены. Но в моём случае нет никакой защиты — это по гражданско-правовому кодексу незаконно. Кроме моих поклонников, школотронов, в основном, никто меня не выручит — поэтому плохо может быть со всех сторон сразу — получил *****, сел и всё такое. 

 

 

Страшно вообще было снимать? Мне, например, иногда даже смотреть было не очень комфортно. 

На самом деле это действительно страшно, очень страшно. Может, интерес в итоге переборол. Потому что я понимал, что если я страх не переборю, то ничего не выйдет. Иду мимо и понимаю — сейчас или никогда. Если не решусь, не будет крутого ролика, не будет интересно. Когда мыслишь таким образом, страх можно перебороть. Пока снимаешь, надо думать о двух вещах — чтобы все в ракурс попали и как потом отходить — зачастую начинают окружать. 

Сбежать удавалось каждый раз? 

Вообще да, но в последнем, шестом ролике просто очень не повезло — некуда было свернуть, узкая улицы с торговым рядом справа, дорогой слева. Сзади резко вышел чувак, резко на меня набросился, пытались отжать телефон, отметелили меня, а потом ушли. 

После этого решил не продолжать?

Мне предлагали такие места для съёмок, что вот если туда попасть и начать снимать, то предположить последствия просто невозможно. Например, у нас в Москве есть царство свидетелей Иеговы, я туда уже приезжал с намерением поснимать. Белое здание без вывесок, двойные двери, на звонки не отвечают. Тусуется какой-то дедок, не похожий на охранника, спрашивает: «Вы что хотели?» Что там творится, неизвестно. Если я там буду снимать, то фиг его знает, могут и на алтарь вознести. В таких местах риск возрастает в разы. 

Какие-то промежуточные выводы из съёмок для себя вынес? 

Люди у нас зациклены на себе, это подтверждается и другими социальными экспериментами. Человеку, попавшему в беду, в США сразу кинутся помогать, в России всем по фигу. Как ни прискорбно это признавать, мы быдло. Надо что-то менять. С 1990-х выросло поколение, воспитанное на дешёвке — дешёвой музыке, дешёвых сериалах, поэтому неудивительно абсолютно, потребуется много времени, чтобы встроиться в мировое сообщество. 

Плюс я снимал в Москве, я там живу. Здесь изнеженные люди, более мягкие — всё доступно, в городе много людей, не надо особо париться. Их проще напугать. А вот если бы я снимал в провинции, о чём не раз думал, была бы совсем другая реакция.