В понедельник после Пасхи главной темой интернета стало даже не распятие Гагарина, а танец девочек из Оренбурга в костюмах пчёлок. Отчаянно тверкающие подростки в боди спровоцировали первую дискуссию национального масштаба о главном танце 2010-х годов — на данный момент школа официально закрыта, полицейские проводят проверку, мэр города — специальные совещания. Россия к танцу пчёлок оказалась не совсем готова. 

Первую волну тверк-скандалов запустила в своё время Майли Сайрус, исполнив танец на церемонии MTV Music Awards — главной подростковой музыкальной премии в мире. Последующие несколько месяцев школы официально запрещали танец и даже отменяли выпускные вечера, родители писали специальные гиды о том, как обсуждать тверк со своими детьми, в крайнем случае — просто били их за «грязные танцы», дети отчаянно протестовали. 

Одним из первых на разгоревшуюся дискуссию отреагировал Джоэл Бест, профессор социологии из Университета Делавэра, давно изучающий феномены возникновения «общественной встревоженности». В августе 2014 года Бест в соавторстве с социологом Кейтлин Богл выпустил книгу Kids Gone Wild, в которой на примере трёх мемов встревоженных родителей (радужные вечеринки, секс-браслеты, сексуализированная переписка между подростками) разобрал, как зарождается общественная дискуссия вокруг так называемого непристойного поведения подростков. Мы связались с профессором Бестом, чтобы обсудить скандал с оренбургскими «пчёлками», и вот что он нам поведал.

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Мы привыкли преувеличивать

 

важность влияния «новых танцев». 

Но, в конце концов, люди обо всём забывают.

 

     

 

Многие люди по ряду причин не в восторге от того, что учащиеся средней школы танцуют тверк. Забавно, что подобные инциденты расстраивают такое большое количество людей — но люди вообще любят расстраиваться. Я бы, наверное, не был бы особо счастлив, если бы моя дочь так танцевала, но думаю, что у нас в США и без тверка хватает подобных ситуаций — например, танцы чирлидерш на спортивных матчах, они же тоже сексуализированы. Думаю, что это довольно обыденная вещь — у нас национального скандала по такому поводу случиться не может, хотя многие, конечно, тоже осуждают подобные инциденты. Часть общества действительно озабочена и встревожена тем, что подростки ведут себя как взрослые, но так было всегда.

Если тебе есть 18, то никому не должно быть дела до того, как ты танцуешь. Несовершеннолетним же в любом случае приходится мириться с надсмотром и указаниями родителей и взрослых. Стандарты в поведении, стандарты в одежде, стандарты в танцах. Озабоченность сексуальным аспектом танцев — один из самых распространённых поводов для волнения взрослых начиная с ХIX века. На протяжении десятилетий стандарты того, что приемлемо и пристойно, а что нет для танцующих школьников, постоянно меняются. 

Когда у тебя есть дети, ты начинаешь волноваться примерно обо всём, что с ними связано. Так будет всегда. Взрослые привыкли считать это своей зоной ответственности. И тут случается конфликт: дети уверены, что в этом (в танцах. — Прим. ред.) нет ничего дурного, и в конце концов всегда побеждают родителей. Взрослые и подростки просто по-разному воспринимают те или иные феномены поп-культуры, которые мы привыкли называть провокационными. Через 20 лет 14-летние девочки будут заниматься ещё чем-то таким, вокруг чего разгорится широкая общественная дискуссия.

Нет смысла что-либо запрещать в эпоху интернета — все всё равно всё увидят. Интернет сделал подобные запреты невозможными, людям придётся с этим смириться. Куча людей играет в жестокие видеоигры, но это не делает их всех поголовно психопатами, куча людей потребляет порнографию, но не совершает после этого сексуальных преступлений. Думаю, страх перед опасным контентом, который доступен каждому подростку в мире, является неоправданным. 

  

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Тверк — это как джаз ХХI века,

 

до сих пор немного в новинку

и ещё шокирует многих, но это пройдёт.

 

     

 

Тверк — это как джаз ХХI века, до сих пор немного в новинку и ещё шокирует многих, но это пройдёт. Каждое поколение должно просто оглянуться на свои танцы — танцы, которые становились скандалом для их родителей. Скорее всего, при этом они почувствуют приятную ностальгию. Когда мы оглядываемся на страхи прошлых поколений, они кажутся нам смешными. Сегодняшние страхи покажутся смешными завтра.

Мы привыкли преувеличивать важность таких вещей, преувеличивать влияние «новых танцев». Но, в конце концов, люди обо всём забывают. Завтра будет какой-то новый повод для беспокойства. Думаю, на самих детей это вообще никак не влияет. 

Так называемый упадок нравов происходит уже по меньшей мере 100 лет, и пока ничего страшного не случилось. Люди на протяжении всей истории волновались по поводу запретных книг и запретных сцен, которые могут увидеть другие люди. Уже примерно 20 лет мы можем найти в открытом доступе примерно всё, и что-то я пока не вижу коллапса цивилизации. Меня не убеждают аргументы тех, кто беспокоится об упадке общества.

Конечно, проблемы есть, это совершенно точно (в подростковой культуре сексуализированного общения по переписке. — Прим. ред.). Но поймите одну вещь: огромное множество людей ведут секс-общение при помощи своего ноутбука или смартфона, и лишь в ничтожно малой доле случаев это приводит к ужасным последствиям. Мы проводили множество исследований секстинга, и выводы очевидны: в большинстве случаев все ведут себя нормально и ничего страшного не происходит. Большинство людей считают себя хорошими и предпочитают не совершать откровенно плохих поступков. В конце концов, это же буквально беспокойство по поводу телефонных разговоров. Плохие вещи случаются, но плохие вещи случаются и за рулём автомобиля, хотя по большей части мы всё-таки спокойно добираемся на нём из точки А в точку Б.

Думаю, в конечном итоге победит именно свобода. Нам остаётся только ждать.