Не так давно мы выпускали материал о курьёзной военной технике, куда попали летающий танк, дирижабль-авианосец и другие виды пытливой инженерной мысли на службе у министерства обороны. Список этот можно продолжать долго, сегодня мы поделимся с вами ещё несколькими интересными примерами.

 

Ракетный перехватчик

Безумная военная техника, часть вторая. Изображение № 1. 

Если в начале войны командующий Люфтваффе Герман Геринг во всеуслышание заявлял о том, что его лётчики не допустят того, что хотя бы одна вражеская бомба упала на землю Третьего рейха, то к 1944 году о его обещании уже даже и не вспоминали. Ночные налёты британских бомбардировщиков и дневные рейды американских «Летающих крепостей» B-17 не могли встретить эффективного противодействия, так как немецкой ПВО не хватало ни самолётов, ни опытных пилотов, которые постоянно требовались на Восточном фронте. В первой половине 1944 года в 8-ю и 15-ю воздушные армии США стал поступать новый истребитель дальнего радиуса действия P-51 «Мустанг», который начал сопровождать бомбардировщики над территорией оккупированной Европы на всём протяжении полёта. Соотношение сил в воздухе резко изменилось.

Ход событий должно было переломить появление нового оружия, и в 1944–1945 годах на вооружении Люфтваффе, которым подчинялись и наземные части ПВО, стали появляться ночные истребители с радарами на борту, реактивные истребители, форты, вооружённые зенитными орудиями, и даже первые несовершенные переносные зенитно-ракетные комплексы. Но среди всех новых видов вооружения самым действенным оставалась истребительная авиация.

Ускоренная подготовка пилота-истребителя в то время занимала не меньше года и требовала значительных затрат. При этом на выходе за штурвал самолёта садился желторотый юнец, имевший куда больше шансов сразу погибнуть, чем сбить то количество вражеских самолётов, которое окупило бы потраченные на его обучение силы и средства.

Несмотря на то что к 1945 году в Третьем рейхе были созданы работающие образцы зенитных управляемых ракет, которые могли быть запущены в серию, никакой возможности развернуть производство этого высокотехнологического оружия уже не имелось. Поскольку артиллерия ПВО того времени отставала от развития авиации, требовалось найти какой-то иной способ эффективного противодействия бомбардировщикам союзников.

   

Главной особенностью «Гадюки» было то, что возможность посадки не предусматривалась в принципе — у перехватчика не было ни шасси, ни посадочной лыжи.

   

Таким суррогатным и, главное, дешёвым средством защиты от вражеских налётов должен был стать ракетный перехватчик Ba-349 Natter («Гадюка»), который определённо был чем-то новым даже для привычных к различного рода необычным проектам чинам ВВС, отвечавшим за вооружение.

Возможно даже, что во многом воплощение этого проекта в жизнь связано с тем, что этот экзотичный самолёт приглянулся рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру. В последние месяцы войны СС во главе с Гиммлером пыталось подмять под себя всё, что только возможно, поэтому именно рука СС оказала поддержку проекту на стадии рассмотрения его в Люфтваффе.

Главной особенностью «Гадюки» было то, что возможность посадки не предусматривалась в принципе — у перехватчика не было ни шасси, ни посадочной лыжи. После захода на цель и атаки пилот, выйдя из-под обстрела, отстыковывал двигатель, который спускался на парашюте, а затем сам покидал Ba-349. Самолёт был полностью одноразовым, что обеспечивалось минимальным использованием дефицитного дюраля при производстве, так как он изготавливался практически полностью из фанеры и дерева. Управление было максимально простым, что позволяло в сжатые сроки подготовить к пилотированию человека, имеющего хотя бы навыки пилота планёра.

В качестве вооружения планировалось использовать батарею неуправляемых ракет 24 × 73 мм Henschel Hs 217 Föhn, удачный залп которых мог накрыть сразу звено бомбардировщиков или компактные 30-миллиметровые авиапушки МК-108, которым хватало четырёх попаданий для уничтожения «Летающей крепости». Имелись и другие варианты вооружения. Самолёт должен был вертикально стартовать с помощью четырёх твердотопливных ракетных ускорителей с направляющей 15-метровой мачты, но в проекте рассматривалась возможность воздушного старта с бомбардировщика He 111.

Безумная военная техника, часть вторая. Изображение № 2.

В марте 1944 года во время первого испытательного полёта, который проводил лётчик Лотар Зиберт, у «Гадюки» сорвало фонарь, и самолёт перешёл в неуправляемое пике. Но гибель пилота и опытной машины не внесла коррективы в планы по началу производства — слишком большие надежды возлагались на этот проект. Другой вопрос, что эти планы никак не могли осуществиться, ведь к маю Третий рейх прекратил своё существование. 

В силу объективных причин невозможно оценить эффективность «Гадюки», но если рассмотреть действия его ближайшего аналога — «Кометы» Ме-163, оснащённого однотипным двигателем Вальтера, то в результате складывается не самая радужная картина. Пусть «Кометы» и применялись в боевых действиях довольно ограниченно, но даже этого хватило для того, чтобы продемонстрировать значительные преимущества новых реактивных Me-262, которые выходили победителями из воздушных боев с американскими бомбардировщиками, в которых Ме-163 несли потери. Из 36-ти изготовленных Ba-349 большая часть погибла в круговерти последних дней войны, несколько самолётов достались армиям-победительницам. Также на юге Германии, примерно в 30 километрах от Штутгарта, в лесу около автобана, идущего к Мюнхену, сохранились бетонные основания для стартовых мачт ракетных перехватчиков.

 

Крылатая ракета для камикадзе

Безумная военная техника, часть вторая. Изображение № 3.

В Второй мировой войне на Тихом океане решающее значение имел контроль над морскими коммуникациями. ВМФ США, захватив стратегическую инициативу ещё в 1942 году, отсекли японскую метрополию от источников ресурсов и принялись за планомерное освобождение оккупированных японской армией островов Тихого океана, проводя крупные десантные операции.

Главной ударной силой обоих флотов были авианосцы, которые также имели важнейшее значение при проводке конвоев и обеспечении прикрытия десантных операций, чем чаще всего занимались эскортные авианосцы. К слову сказать, в США с 1939 года до конца войны на воду было спущено 125 эскортных авианосцев, авиагруппа каждого из которых состояла из 25–30 самолётов. Несмотря на то что его авиагруппа была в два раза меньше по размеру, чем на его ударном аналоге, эти корабли представляли отнюдь не меньшую опасность. Так, 25 октября 1944 года во время сражения у филиппинского острова Самар шесть американских эскортных авианосцев разбили японскую эскадру, ядро которой составляли линкоры, в том числе самый мощный из когда-либо построенных линкоров «Ямато».

Как известно, японский флот попытался противопоставить мощи американских ВМС силу духа своих пилотов, готовых совершать самоубийственные атаки и сделавших слово «камикадзе» известным по всему миру. Для атак смертников использовались серийные самолёты, чаще всего истребители с подвешенными к ним авиабомбами или дополнительными баками с горючим, но они были достаточно уязвимы перед истребителями противника и зенитным вооружением своих целей. Очевидным выходом было создание специального самолёта для «специальных ударных отрядов». Таким самолётом стал разработанный в 1-й авиатехническом арсенале флота Йокосука MXY-7 Ohka («Цветок сакуры»). Причём этот самолёт для смертников был реактивным, а к цели он доставлялся с помощью бомбардировщика.

Важной особенностью было то, что при производстве «Ока» практически не использовалось дефицитных материалов. Как и немецкая «Гадюка», он изготавливался из дерева и фанеры. На самолёте планировалось использовать жидкостно-реактивный двигатель, правда имелось одно но: Япония в то время не имела собственных жидкостных ракетных двигателей, даже несмотря на сотрудничество с нацистской Германией, производившей их в значительных объёмах, поэтому на «Ока» пришлось установить три твёрдотопливных ракетных двигателя, время работы которых составляло всего 8–10 секунд. После отстыковки от носителя MXY-7 планировал в направлении цели, при этом разгоняясь до 450 км/ч, а затем, прицелившись точнее, включал ракетные ускорители, разгоняясь до 800 км/ч. На такой скорости небольшую цель было крайне сложно поразить из зенитных орудий.

   

Важной особенностью было то, что при производстве «Ока» практически не использовалось дефицитных материалов. Как и немецкая «Гадюка», он изготавливался из дерева и фанеры. 

   

Самой массовой среди MXY-7 стала модель 11, на которую устанавливалась боеголовка массой в 1200 килограммов в сочетании с вышеописанными ускорителями. Такого количества взрывчатки было вполне достаточно, чтобы нанести серьёзные повреждения любой возможной цели. Практическая дальность применения была куда ниже заявленных 40 километров. Всего было построено 755 самолётов данного типа, но, конечно же, не все они были использованы. Модель 22 отличалась меньшими размерами, уменьшенным в два раза зарядом взрывчатки, а также увеличенной дальностью действия, которая достигалась за счёт установки компрессорного реактивного двигателя. Было построено около 50 самолеётов. Имелись и другие модификации, которые предполагались запускать с подводных лодок (после транспортировки в водонепроницаемом ангаре «Ока» запускалась с катапульты) и береговые установки, но дальше опытных экземпляров дело не пошло. В довольно значительном количестве производили и учебные двухместные MXY-7, интересной особенностью которых был водяной балласт, заменявший боеголовку и сливавшийся перед посадкой для уменьшения скорости.

Первая удачная атака «Ока» состоялась 12 апреля 1945 года. Тогда самолёт-снаряд поразил новейший американский эсминец «Маннер Л. Абель», который до этого уже был атакован обычным камикадзе и после полученного попадания потерял возможность вести огонь. Взрыв боеголовки «Ока» вызвал детонацию пороховых погребов, которая буквально разорвала эсминец. Но в целом опыт боевого применения самолётов-снарядов сложно назвать удачным, и количество удачных атак можно пересчитать по пальцам. Одной из важнейших причин было использование в качестве самолёта-носителя бомбардировщика Mitsubishi G4M, известного также как «Бетти», уже устаревшего к тому времени и обладавшего к тому же слабой защитой. Поэтому очень часто «Ока» гибли, находясь под брюхом носителя, который оказывался под атакой истребителей прикрытия, перехвативших японцев задолго до выхода на дистанцию, когда запуск MXY-7 был эффективен. Но в японском ВМФ просто не имелось других доступных самолётов, подходивших для таких целей.

Безумная военная техника, часть вторая. Изображение № 4.

Также косвенно «Ока» оказались повинны в гибели авианосца «Синано», оставшегося без собственной авиагруппы, которая могла бы защитить его от подводной лодки, поскольку ангары авианосца занимали 50 самолётов-камикадзе.

Однако, если абстрагироваться от всего вышеперечисленного, то получается, что ещё в 1945 году японским конструкторам удалось создать снаряд, отвечавший позднейшим требованиям к противокорабельной крылатой ракете, в которой аппаратуру самонаведения заменял пилот-смертник. И несмотря на различные недостатки, главным из которых была недостаточная дальность, получившийся самолёт имел большое значение для последующего развития ракетного вооружения, на практике доказав эффективность этого вида оружия.

 

Катер-танк

Безумная военная техника, часть вторая. Изображение № 5. 

Италия чуть ли не через год после начала Первой мировой войны не могла определиться с тем, на чьей же стороне ей выступить. В итоге, забыв о длительных союзных отношениях с Германией и Австро-Венгрией, Итальянское королевство вступило в войну на стороне Антанты, позарившись на приграничные австрийские и балканские территории, имевшие иногда значительный процент итальянского населения. Однако, как показал последующий ход военных действий, австрийская армия оказалась серьёзным противником для Италии. Другое дело флот — здесь итальянцы имели давнее превосходство и после удачных операций начального периода войны австрийский флот оказался заперт в своих базах, ограничиваясь действиями подводных лодок, малых кораблей и авиации.

Основные силы австро-венгерского флота, состоящие из эскадры новейших дредноутов, введённых в строй буквально перед началом войны, размещались в военно-морской базе Пола (ныне хорватский город Пула). При этом расстояние от Полы, распложенной на южной оконечности полуострова Истрия, до итальянской Венеции было немногим больше 100 километров.

То, что попытка уничтожения кораблей, находящихся на рейде укреплённой военно-морской базы ударом с моря, обречена на провал, уже давно являлось аксиомой, которая была известна и итальянским адмиралам. Поэтому для атаки кораблей противника в укреплённых портах было решено использовать торпедные катера. В декабре 1917 года в гавань Триеста сквозь проходы в сетях, проделанные с помощью гидравлических ножниц, проникли два итальянских торпедных катера. Правда, результатом так удачно начавшегося рейда стал лишь один потопленный броненосец береговой обороны (второй катер промахнулся), но катерам удалось уйти из гавани и благополучно вернуться на базу. Но после этого меры по охране всех австрийских военно-морских баз были кардинально усилены, поэтому о повторении рейда не могло идти и речи. 

   

В декабре 1917 года в гавань Триеста сквозь проходы в сетях, проделанные с помощью гидравлических ножниц, проникли два итальянских торпедных катера.

   

Идея по выходу из патовой ситуации родилась у Аттилио Бизио, главного инженера фирмы «Сосьета Венециана Аутомобили Наутиче». Им был предложен проект торпедного катера, по бортам которого были установлены гусеницы с крючьями для преодоления боновых заграждений и сетей. 

Длина деревянного катера была 16 метров при водоизмещении 8 тонн. Силовая установка состояла из двух электромоторов: первый мощностью 10 л. с. вращал гребной винт, второй, 15-сильный, приводил в движение гусеницы. Экипаж состоял из четырех человек. Поскольку единственным назначением катера были диверсионные операции, то никакого иного вооружения, кроме двух торпедных аппаратов, на нём не имелось.

Итальянский флот заказал четыре катера, которые были построены к марту 1918 года, получившие имена насекомых: Cavalletta («Кузнечик») , Locusta («Саранча»), Pulce («Блоха») и Grillo («Сверчок»). Уже 14 апреля была проведена первая операция с их участием. Эсминцы, взяв на буксир «Кузнечика» и «Блоху», а также обычные торпедные катера, которые должны были доставить их непосредственно к гавани, направились к порту Пола. Но диверсионным катерам так и не удалось найти прохода в гавань, поэтому они вернулись обратно к кораблям сопровождения. Поскольку уже светало и было необходимо срочно уходить от вражеского берега, то «Кузнечика» и «Блоху» пришлось затопить с тем, чтобы они не достались противнику. Попытки отбуксировать их обратно на базу ставили под угрозу весь отряд, так как эсминцы с катерами на буксире определенно не успели бы уйти на безопасное расстояние от противника.

Безумная военная техника, часть вторая. Изображение № 6.

   

   

Во второй половине дня 13 мая 1918 года катер Grillo в сопровождении пяти эсминцев вышел к вражеским берегам. В этот раз экипаж катера состоял из трёх человек, командиром был капитан Пеллегрини. В 3 часа 25 минут 14 мая Grillo находился у внешнего бонового заграждения гавани Пола. Низкий силуэт и бесшумный ход катера надежно скрывали диверсантов от глаз вахтенных австрийских сторожевых кораблей. Но все же, когда катер преодолевал первое заграждение на входе в бухту, его обнаружили и подняли тревогу. Пеллегрини не стал отказываться от атаки и приказал дать полный ход, проскочив на гусеницах две противоторпедные сети. Но как только Grillo оказался на чистой воде, к нему устремился австрийский сторожевик. Пеллегрини сумел избежать столкновения, но противник открыл огонь из скорострельного 47-миллиметрового орудия. Катер получил несколько пробоин и стал быстро заполняться водой. Итальянцы успели выпустить торпеды в стоявшие на расстоянии прямой видимости линкоры, до того как Grillo пошел на дно, но в пылу боя они забыли поставить взрыватели торпед на боевой взвод. Экипаж катера просидел в плену до конца война, а по возвращении в Италию был награждён золотыми медалями «За воинскую доблесть», поскольку, несмотря на невезучесть, мужество моряков под сомнение никем не ставилось.

На следующий день катер-танк Locusta пытался проникнуть в порт Триеста, но после того, как его осветили прожекторами и обстреляли, вынужден был ретироваться. Других попыток использовать эти катера в боевых действиях не предпринималось. Австрийцы, впечатлённые новым оружием, подняли потопленный Grillo и скопировали его, однако в боевых действиях он также не успел принять участия. За два дня до подписания соглашения о перемирии один из австрийских дредноутов, к тому моменту перешедший под контроль собственной команды, был потоплен атакой итальянских боевых пловцов, которые открыли новую страницу в истории войны на море.