Станислав МытаровFURFUR запускает рубрику «Книжная полка», в которой герои журнала будут делиться с читателями историями о самых важных книгах в их жизни. В ее первом выпуске один из создателей салона Chop-Chop Алексей Ермилов рассказывает, почему к одной из первых его татуировок был причастен Томас Манн, откуда появилась привязанность к американским детективам и о многом другом.
Любовь к книгам, как и у всех, у меня началась с детства. Дед был переплетчиком, поэтому я уже с юных лет был окружен книгами. Дома у родителей сейчас стоит что-то около трех тысяч томов, и большинство из них — это собрания сочинений. Поэтому я очень люблю именно собрания сочинений и терпеть не могу, если одного тома не хватает. Поскольку я часто меняю место жительства, переезжаю то на одну съемную квартиру, то на другую, у меня нет постоянной библиотеки, которую я ношу с собой. На этой полке из собраний сочинений только двухтомник Маяковского, а остальные книги в основном на английском языке. Это что я накопил пока жил здесь, а это меньше года.
Сейчас у меня здесь стоит очень интересный графический роман «Logicomix» — пересказанная в виде графического романа биография английского математика Бертрана Рассела, заложившего основы логики XX века. Еще книга Сорокина «Сахарный кремль» — помню, как мне было семнадцать лет, когда я купил его роман «Голубое cало» и ни черта не понял, но потом всем говорил, что он мой любимый писатель. Белая книжка слева — сборник эссе Лосева, я не очень люблю его стихи, но эссе у него просто потрясающие, и он прекрасно описал всю эту питерскую эпоху 1960–1970-х с Бродским и Довлатовым. Из книг на английском: «Атлант расправил плечи» и «Портрет художника в юности», которые я пока так и не осилил.
Я никогда не бросаю книги, видимо это мой комплекс. Не помню ни одной книги, которую я бы не дочитал. Я называю это комплексом, потому что, даже если мне не интересно и я отдаю себе отчет в том, что книжка плохая и что она ничему меня не научит, все равно я ее дочитываю. Возможно, это некий трепет перед печатным словом.
 |
Томас Манн «Волшебная гора»Я прочитал ее лет в шестнадцать, а два года назад приехал в Берлин за первым изданием 1924 года. Я так и не нашел его, но когда уже уезжал из гостиницы и шел в сторону такси, набрел на лавку со старыми книжками. Там стояло издание 1925 года. Я его купил, причем оно стоило небольших денег, около 25 евро. А позже я сделал себе татуировку со шрифтом с корешка. Кстати, это была первая татуировка, которую мы сделали с Женей Мурушкиным. Вообще вся эта татуировочная тема вышла от любви к шрифтам и желания набить себе что-нибудь на руке из Томаса Манна. |
 |
Иван Бунин «Жизнь Арсеньева»Все мои любимые книжки в основном из юности и написаны в жанре воспитательного романа. «Жизнь Арсеньева» как раз из таких. Первый раз я прочитал ее в пятнадцать лет. Больше всего я запомнил момент, когда главный герой возвращается в свою усадьбу, описывает опыт, который он пережил, и ты думаешь, что имеешь дело с 35-летним героем, а ему на деле идет только двадцатый год. Это потрясающе. |
 |
Микки Спиллейн «Месть — мое личное дело»С этим художественным произведением меня выпроводили из питерского «Дома книги» перед самым закрытием, когда я долго описывал круги вокруг трехтомника «История русского масонства в XX веке», а потом схватил у кассы Спиллейна за 50 рублей. Как выпускника кафедры американистики меня связывают непростые отношения с американской литературой. С одной стороны, дипломная работа, исследующая параллели между «Ham on Rye» Буковски и «Catcher in the Rye» Сэлинджера, «Тропик рака», который я однажды использовал вместо подушки в поезде дальнего следования, и прочее битничество. С другой — перечитывать все это сегодня совершенно не хочется. А любовь к Спиллейну, Чандлеру и всем этим крутым парням — она осталась. |
 |
Анатолий Мариенгоф «Циники»Я очень люблю московский писательский кружок 1920-х годов, а Мариенгоф — один из тех, кто прекрасно описал тусовку писателей того времени. «Циники» — одна из самых тонких и точных книжек про любовь. От первой до последней страницы написана на той пронзительной ноте, которая была взята, скажем, в финальных кадрах «Бойцовского клуба». |
 |
Жюль Верн «Таинственный остров»У меня в детстве было три воспитателя, спасибо маменьке с папенькой. Два француза и англичанин: Жюль Верн, Луи Буссенар и Майн Рид. Любимый, конечно, первый. Многому меня научил — дружбе, самоотречению, отваге. Мне до сих пор интересно, какие книги прививают современному молодому человеку любовь к чтению. |
 |
Владимир Маяковский «Собрание сочинений»В воспоминаниях Людмилы Белозерской-Булгаковой, второй жены Михаила Афанасьевича, нашлись прекрасные строчки: «На свете много есть разных вкусов и вкусиков, кому-то нравится Маяковский, кому-то Кусиков». Был такой вечно эпатирующий поэт с гармошкой, сбежавший в Берлин в 1920-х годах. В общем, я на стороне первых. А эпиграмму написал, конечно, сам Маяковский. |
 |
Антон Чехов «Степь»В «Жизни Арсеньева», о которой шла речь выше, есть такой эпизод. Вот, я выписал: «Я выбирал из почты новую книжку столичного журнала, торопливо разрезал ее... Новый рассказ Чехова! В одном виде этого имени было что-то такое, что я только взглядывал на рассказ, — даже начала не мог прочесть от завистливой боли того наслаждения, которое предчувствовалось». У меня так было скорее с целлофановыми пакетами, с которыми моя мама, через магазин, возвращалась с работы. Но чувства юного Бунина я понимаю. Тоньше Чехова нет. Любимое — «Степь», в которой на 130 страниц текста одно происшествие — влюбленный дурак, который ходит ночью по степи от одного огонька костра к другому и рассказывает путникам об этой своей дурацкой любви. Линч мог бы взять «Степь» за основу сценария своей «Простой истории», но не взял. |
КНИГИ, КОТОРЫЕ ХОЧЕТСЯ ПРОЧЕСТЬ:
|
Стив Мартин «Объект красоты»Стив Мартин — не только комик, но и замечательный писатель. Эта книга с элементами сатиры рассказывает про нью-йоркский арт-рынок. Он сам жуткий коллекционер современного искусства и написал об этом книгу. |
Жан Кокто «Портреты-воспоминания»В ней собраны его всяческие очерки о том времени и рисунки. Ее я храню для очередной поездки в Париж. Читать ее в Москве, как мне кажется, совершенно невозможно. |
Комментарии
Подписаться