Смерть на пляже: Можно ли запретить гражданам тонуть?

За двое суток администрация города-курорта Сочи успела сначала запретить проход на все городские пляжи после 20 часов вечера, а затем почему-то отменить своё решение. О последнем мы глубоко сожалеем — все-таки негоже под давлением неразумной общественности поступаться национальными, можно сказать, интересами.  Но тут вообще все очень неоднозначно — распутать узлы в отношениях между россиянами и смертью попытался Виктор Вилисов. 

Текст: Виктор Вилисов

Поразительно неохотно тонут россияне в последнее время. По прошлогодней статистике МЧС, с 2010 года количество утопленников в русских реках, озёрах и болотах сократилось аж в 2,5 раза, а уже в марте этого года ответственные люди отмечают, что смертность на водоёмах в сравнении с прошлым годом упала на треть. То ли жизнь идёт вперёд и соотечественники выбирают более прогрессивные формы умирания, то ли революция всё ближе и людям всё интересней жить — бог их знает. Однако же то, что тонуть стали меньше, отнюдь не означает, что тонуть перестали совсем. Тонут, тонут как миленькие — пьяные и трезвые россияне, молодые и взрослые, мужчины и женщины, животные и дети.

Вот, например, пермяк. Культурный, казалось бы, человек, место проживания обязывает. Пришёл на реку Каму и в ней потонул. 23 года было мужчине. Решил, как это называется, культурно отдохнуть — во всех буквальных смыслах: прибыл ввечеру 9 июля на набережную Камы, ровно туда, где возвышается над рекой арт-объект художника Бориса Матросова «Счастье не за горами», представляющий собой, собственно, объемную фразу красными буквами «СЧАСТЬЕ НЕ ЗА ГОРАМИ». Вместе с ним была компания человек примерно 20. Как сообщается, глубина Камы в этом месте достигает трёх метров, не следует также забывать, что дело было в тёмное время суток. Пермяк сел то ли на парапет набережной, то ли ещё куда-то, а затем, без восклицаний и жестов, глупо и не по собственной, видимо, воле сполз в чёрные воды. Компания отвлеклась от культуры и заволновалась; как сообщают свидетели, среди молодых людей начались споры на предмет того, кто полезет вытаскивать человека, которому сегодня не повезло. Кто-то упрекал кого-то, напирая на то, что «он твой друг». Так, в дискуссиях прошло некоторое время. Когда всем более-менее стало ясно, что время безвозвратно упущено, девушки сентиментально рыдали, соотечественники тихо радовались за тонущего: мужчина покидал Россию навсегда. Счастье было не за горами. В воскресенье утром тело экзистенциального эмигранта было возвращено на землю спасателями.

Или вот, например, томич. Жил себе спокойно с 1976 года в селе Соколовка Молчановского района. В «Википедии» написано: «В Соколовке функционируют: школа, почтовое отделение, администрация, медпункт, магазины». Чего человеку не хватало? Не хватало человеку отчаянных увеселений; после обеда 10 июля мужчина пришёл на реку Обь купаться и утонул. Утонул мужчина, однако же, не просто так, а с протестными настроениями: буквально за несколько часов до своей последней акции мужчина имел беседу с инспекторами Государственной инспекции по маломерным судам, которые повстречали его в непосредственной близости от водоёма и заподозрили в его моральном облике впоследствии подтвердившееся алкогольное опьянение. Инспекторы разъяснили мужчине ответственность за расшатывание геополитической обстановки посредством утопания в нетрезвом виде, равно как и вручили ему некоторые брошюры с рекомендациями по неэкстремистскому поведению вблизи рек. Мужчина был политически подкован и знал, что ментам веры нет, пусть они и не менты. Мужчина пренебрёг брошюрами и наставлениями, мужчина сгинул в Оби, но остался в истории русского гражданского протеста. Сотрудники МЧС, как сообщают в пресс-службе МЧС, прибыли на место оперативно и уже через 20 минут извлекли драматически потонувшего.

Вообще драматически тонут люди в России. 1 июля драматически утонул пенсионер 69 лет. Днём ранее он прибыл в село Тюнгур Усть-Коксинского района, цель у него была радикальная: сплав по горно-алтайской реке Катунь. Версии происшедшего разнятся: по некоторым сообщениям, надувной рафт, на котором располагался пенсионер, перевернулся, и мужчину унесло вниз по течению; представитель туркомпании, организовавшей увеселения, отмечает, что судно не переворачивалось, а погибшего просто смыло с него. Также им отмечается, что «все меры безопасности были соблюдены, а мужчину из-за преклонного возраста отговаривали от сплава, однако он настоял на своем, так как очень хотел сплавиться». Тяжело не понять мужчину в этой ситуации: все мы иногда очень хотим сплавиться. Другой драматический мужчина хотел того же самого, однако обошёлся без рафта: 38 лет было жителю Карелии, возжелавшему искупаться в Воицком водопаде. Из боя со стихией мужчина не вернулся живым. 

Нужно мыслить геополитически: тонут — значит, высвобождают дополнительный экономический ресурс. Больше утонуло — меньше сожрут и пенсий получат; об общностях нужно думать, а не о частностях.

Ровно столько же — 38 лет — было заместителю директора завода «Нефтегазмаш» родом из Сургута; мужчина приехал со своей девушкой в Волгоград 3 июля специально, чтобы утонуть в Волге. Утонул он с некоторой прелюдией: он занимался флайбордингом, с каковой целью и использовал Волгу, что-то там, как это обычно бывает, пошло не так, мужчина рухнул с высоты в пучину, зацепившийся рукав утянул его на дно, там и оставив. Каждый хочет производить впечатление по-своему: подросток 17 годков посещал недостроенный мост через Енисей в Красноярске в компании трёх — смазливых, должно быть — пассий. Возжелав ночи страсти, мальчик утвердился в намерении шокировать дам; будничным тоном сообщив им, что «хочет искупаться», он кинулся с 3,5-метровой высоты в Енисей, проплыл около 150 метров, после чего скрылся под водой, больше его и не видели.

Кузбассовец 28 лет хотел произвести впечатление на мужчин (no homo; впрочем, всякое может быть); 6 июля, совершив богемное возлияние неуточнёнными нектарами, молодой утопленник поспорил с согражданами на предмет того, что переплыть реку Томь даже и в такой кондиции не составляет для него проблемы. Сограждане, будучи наивными, поверили. Бог знает, что им мужчина пообещал в случае проигрыша, однако проигравшего они увидели только через два дня — с асфиксией вследствие утопления, а вознаграждения за спор не увидели вовсе. В Петербурге мужчина утонул под мостом Кадырова; в Сочи (это мы уже переходим ближе к делу) двое мужчин смело бросились за ощущениями в бушующие волны и там погибли; там же утонул автомобиль и два человека вместе с ним; в Онежском озере вообще тонула собака с двумя питерцами заодно, но их, слава богу, спасли. Ужасы творятся на русских водоёмах, и было бы странным, если бы не нашлись люди, желающие как-то эти ужасы прекратить.

Они, надо сказать, нашлись.

70 муниципальных пляжей в городе Сочи в один день вдруг стали работать по расписанию. Администрация города 10 июля объявила о таком своём решении, пояснив, что заботится, прежде всего, о безопасности людей, потому что эти скоты всё тонут и тонут. Техническая реализация не заставила себя ждать: на пляжах, где есть заборы и входы, на калитки навесили замки с цепями, на пляжах же без ограждения администрация выдала чоповцам инструкции держать и не пущать. Штрафовать, правда, за нарушение режима граждан не планировали. Расписание самое щадящее: с восьми утра до восьми вечера — купайся, сколько телу требуется. Позже 20:00 — ни-ни.

Терзает, прежде всего, двойственность возможной интерпретации случая. С одной стороны, оно может быть как? Пришли честные хозяйственники и в заботе о судьбах родины воспретили — для народного же блага — купаться по ночам, чтобы народ себя берёг для дальнейших свершений. Народ ропщет, но власть умнее и знает, что делает. А с другой стороны, оно как может быть? Пришла горстка надутых либералов и в своих мелких визгах о правах человека и безопасности личности волюнтаристски перекрыла рабочим людям последнюю возможность отдохнуть после работы. И что, что тонут? Нужно мыслить геополитически: тонут — значит, высвобождают дополнительный экономический ресурс. Больше утонуло — меньше сожрут и пенсий получат; об общностях нужно думать, а не о частностях. Нашлись, конечно же, те, кто за любым словом лезет в Конституцию: вспоминают статью 27: «1. Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства». Дураки какие. А если вам в Конституции напишут с крыши спрыгнуть, вы тоже спрыгнете?

Дураки с Конституцией тут же ринулись собирать подписи под петицией, целью которой было добиться разрешения тонуть где угодно, когда угодно и в каком угодно количестве. Власти по глупости и дальности от народа не понимают, что если ограничить людям возможность умирать на водоёмах, то они по законам рынка вытеснятся в другие сферы и станут умирать на производствах, дорогах, тротуарах, в парках, бассейнах и кинотеатрах, на пожарах и празднованиях присоединения полуостровов, во время «русских маршей» и выборов в Государственную думу. Люди в России имеют органическую потребность умирать, умирать внезапно, драматически. Отбирать у них шанс реализовывать эту потребность значило бы отбирать у них смысл жизни. Впрочем, в этом был бы свой резон, потому что, если государство действительно не хочет, чтобы люди умирали, есть одно простое средство. Следует запретить им жить.