С ростом популярности граффити растёт и его количество упоминаний в массмедиа. Но это характерно для развитого Запада, где к граффити привыкали больше 40 лет. Что же касается стран вроде Кении или Сирии, то в нашем медиафоне они фигурируют в основном в контексте террористических актов или государственных переворотов. Но это не значит, что импорт культурных форм Запада прошёл мимо. Более того, многие страны развивающегося мира сумели адаптировать и местами даже локализовать граффити с учётом местных реалий.
Богота, Колумбия
Улицы колумбийской столицы — одни из самых разрисованных граффити в Латинской Америке. Бум уличного искусства начался не больше десяти лет назад, но переломной точкой стало убийство молодого граффитчика полицейскими в 2011 году. Этот инцидент дал толчок новой толерантности в отношении уличного искусства. Были созданы специальные зоны для рисования, позволившие райтерам не скрываться под покровом ночи, а спокойно совершенствовать стиль и технику при свете дня. По факту же рисовать можно где угодно, полиции практически нет дела до этого.
Богота постепенно завоёвывает всемирную славу и проводит международные граффити-фестивали с привлечением художников первой величины. Местным художникам выделяются гранты и предоставляются целые фасады домов в качестве полотен. Но, несмотря на это, граффити сцена всё ещё свежа: преобладающее количество рисунков делается для других художников, а не для общества. То есть флопы, куски, шрифты, блокбастеры, вкатанные валиками, — всё это внутренний язык граффитчиков. Качество и крутость рисунка не способны оценить за пределами среды.
Возможно, открытость общества к граффити, государственные программы и постоянные гастролёры смогут поднять уровень международного присутствия, и о Боготе заговорят наравне с Бразилией в контексте паблик-арта.
Кения
Не самая стабильная страна в отношении политической системы, прибавим межэтнические конфликты и охоту на альбиносов (гениально воспетую в треке Реджи Сноу «Lost in Empathy») и получим идеальную почву для социальных граффити.
Бонифаций Мванги — кенийский фотожурналист, получивший специальную премию CNN за репортаж жёсткого подавления митингов после очередных выборов. Отсидев и лишившись своей фототехники, Бонифаций переключился на граффити. Естественно, все его работы — вызов действующему режиму. С документирования Мванги переключился на нарратив, и граффити в данном случае — это мощный инструмент, с помощью которого Бонифаций собирается рассказать 50-летнюю историю коррупции действующей власти. И это не просто политические надписи на стенах, это полноценные рисунки, а иногда и 30-метровые блокбастеры. К его идее присоединилась целая команда райтеров, как местных, так и зарубежных, в том числе европейских.
Исламские граффити
Рефлексия современной культуры на бесконечные внутриисламские разборки от суннито-шиитской борьбы за власть до территориальных междоусобных войн захлестнула, наконец, и граффити-сцену. Следствием слияния религиозных и гражданских взглядов с граффити-культурой стало появление отдельного жанра — исламского граффити.
В исламском мире граффити, как и любая другая форма искусства, используется как медиум, подстрекающий к социальным или политическим изменениям, и реже — как форма самовыражения. Симбиоз западной молодой формы экспрессии с более консервативной культурой впоследствии вдохновил многих европейских и американских художников.
В арабском мире граффити — это что-то вроде барометра общества. Бум их распространения пришёлся на «арабскую весну» в странах с наибольшей революционной активностью. Первыми граффити как медиа начали использовать палестинцы ещё в 1987 году во время первой интифады. Основными сюжетами работ того времени были память о мучениках и призыв к действиям. Граффити остаётся мощнейшей силой протеста в этом регионе и по сей день. Стены со стороны западного берега реки Иордан полностью покрыты граффити.
Иран
Тегеран — столица Ирана, а также граффити на всём Ближнем Востоке. Таким статусом город обязан молодому художнику A1one — пионеру арабской граффити сцены. Свою деятельность на улицах A1one начал в 2003 году, а до этого был практикующим галерейным художником. Сегодня он узнаваем во всём мире благодаря своей инновации скрещивания граффити с персидской и арабской каллиграфией. В результате получился идеальный симбиоз, а форма практически также уникальна, как и бразильский стиль.
В сюжетах его работ практически нет социальной составляющей, A1one акцентирует своё творчество на технике и слиянии двух культур: Востока и Запада.
Сирия
Сирийская молодёжь, вдохновившись египетской и тунисской революциями, стала рисовать на стенах домов надписи, призывающие к падению режима. Первые революционные граффити-активисты были арестованы секретной полицией «Мухабарат», но к этому времени по всей стране прокатилась волна протестов. И, несмотря на то что протесты были легко подавлены, на их месте оставались надписи и рисунки, выполняющие роль маяков и напоминаний, что несогласные люди всё ещё есть. В какой-то момент интенсивность и частота появления граффити на месте закрашенных набрала такой оборот, что полиция попросту перестала с ними бороться.
Оппозиционный активист Тарек Алгорхани, отсидев пять лет в одной из страшнейших тюрем Сирии за призывы к свержению государства, вернулся к своей революционной деятельности через граффити. Сначала он и его последователи рисовали простые лозунги вроде «свобода» или «падение режима». Но потом Тарек захотел добавить в их протесты элемент искусства, чтобы воспеть память тех, кого они потеряли в борьбе. Он начал делать видеоинструкции по созданию трафаретов и выкладывал заготовки в интернет для свободного скачивания. Чтобы понять степень железности яиц этих райтеров, надо знать общую обстановку в Сирии. Если коротко, то уже 15 активистов убиты за рисунки на стенах. Даже если активиста убили, полиция всё равно придёт за его родственниками, поэтому многие отказываются от огласки смерти художника и его похорон.
Граффити — это не просто доступный медиум распространения либеральных идей, это ещё и способ отвоевать улицы, захваченные государством. Даже когда протестное движение подавлено, для сирийцев граффити остаётся маленьким окном в альтернативный путь страны, дающим голос несогласным.
Пакистан
Пакистанский пионер и евангелист граффити Санки Кинг, как и когда-то в СССР, импортировал молодёжную культуру в свою страну комплексно. Помимо рисования на стенах, Санки кастомизирует кроссовки, танцует брейк-данс и занимается паркуром. В отличие от многих своих коллег по цеху из этого материала, Санки не скрывается и ведёт активную социальную жизнь. Он часто делает коммерческие работы на улицах Карачи и владеет собственным сникер-стором.
Уровень работ Санки довольно низок и не стоил бы отдельного упоминания, если бы не его активность в культуре и запущенный в 2012 году Sticker Art Movement, который распространился и на другие страны Востока от Турции до Гонконга.
Исламские граффити в западном мире
Несмотря на то что исламские граффити инкубировались на Ближнем Востоке, обращение к арабской каллиграфии со стороны стрит-арта началось примерно в конце 1980-х. Наиболее яркими представителями можно назвать американца Retna и француза с тунисскими корнями Hest1. В их работах чётко прослеживается влияние персидской вязи.
Каллиграффити — термин, введённый известным голландским художником и дизайнером Нильсом Шу Мёльманом для обозначения скрещивания техники граффити с каллиграфией. Правда, Нильс объединил под этим термином все виды каллиграфии, от японской до готической.
После того как в Париже запретили носить паранджу в публичных местах, в метро стали появляться рисунки паранджи поверх людей на рекламных щитах. Это паранджизм — течение, придуманное французской художницей, скрывающейся под именем Princess Hijab. От её хиджабов пострадали рекламы таких брендов, как «Галери Лафайет» и Dolce & Gabbana. А одной из первых в паранджу было укатано изображение французской рэперши Diam, которая по иронии впоследствии приняла ислам и теперь носит хиджаб в реальной жизни. Невероятно сильная комбинация чадры и рекламы в работах Принцессы Хиджаб ставит под вопрос обе догмы одновременно.
Princess Hijab
«Партизанское искусство — невинное и криминальное, древнее и дистопичное, интимное и политическое. Я выбрала чадру потому, что она делает то, что искусство должно делать: бросать вызов, пугать и заставлять переосмыслять».
Западный стрит-арт в арабском мире
Звёзды всемирной стрит-арт-сцены нередко любят пополнять своё портфолио работами в неблагополучных странах. Иногда это их способ донести социальные или политические взгляды в отношении ущемлённых государств, а иногда это просто гастролирование с целью поставить новые флажки на карте путешествий.
Французский художник Jace с его знаменитым и невероятно обаятельным персонажем Gouzou успел отметиться и на Мадагаскаре, и в Индии. Jace всегда очень умело вписывает своего персонажа в пространство и иронично комментирует всё окружающее.
Одним из главных арт-активистов и рупором социального неравенства является американский художник JR. За его спиной огромное количество сольных работ и коллабораций. Но наиболее впечатляющей и трогательной была серия работ в некоторых африканских странах, Камбодже, Бразилии и Индии под одним названием — Women Are Heroes. Суть проекта в том, что бы отдать дань тем, кто играет очень важную роль в обществе, но и также становится первичными жертвами войн, преступлений, изнасилований и политического или религиозного фанатизма. JR сделал гигантские фотографии лиц местных женщин и разместил их на крышах и стенах фавел и лачуг. Через такое тиражирование гигантского размера лиц его героев художник как бы пытается показать местному населению, что каждый человек важен и может быть изображён на огромном плакате, а не только лидеры и главы государств.
Поп-хулиган уличного искусства Бэнкси в 2005 году на стене, разделяющей Палестину и Израиль, создал девять работ, критикующих все аспекты конфликта, вплоть до бытовых. А его американский коллега Above в 2012 году в своём турне по Южной Африке хитростью смог создать гигантскую социополитическую надпись, критикующую алмазный бизнес Йоханнесбурга.
Граффити всё увереннее проникает в развивающиеся и консервативные страны. Где-то процесс зарождения происходит внутри, где-то насаживается извне, где-то ещё не разобрались, что это такое и что с этим делать, предоставляя абсолютную свободу художникам, а где-то за это убивают. Где-то граффити органично интегрируется в местную айдентику, а где-то копипастится форма. Но возможен и обратный процесс — процесс самоидентификации местной культуры и влияние его на форму граффити даже за пределами ареала распространения этой культуры. Прецеденты уже есть, так что возможно в ближайшее время нас ждёт интересное развитие культурных отношений Востока и Запада в контексте молодых медиа.
Комментарии
Подписаться